Я говорю, задыхаясь: — Я хочу, чтобы ты съел меня. Хочу, чтобы ты трахнул меня, и, чтобы ты заставил меня кончить. И я хочу, чтобы ты сделал это прямо сейчас, потому что ты убиваешь меня.
В награду он переворачивает меня на спину и накрывает мою киску своим ртом. Когда я выгибаюсь и стону, он засовывает два пальца глубоко внутрь меня и начинает вводить и выводить их.
Я зарываюсь пальцами в его волосы и покачиваю бедрами, прижимаясь к его лицу.
Когда начинаю громко стонать, он поднимает голову и говорит: — Тебе нужно кончить?
— Да.
— Хорошо. Ты будешь делать это, задыхаясь от моего члена, а затем снова с ним, засунутым в твою киску.
Каллум падает на спину, затаскивает меня на себя, устраивает так, что мои бедра оказываются на его лице, а его торчащая эрекция — в нескольких дюймах от моего рта.
Затем он шлепает меня по заднице и приказывает: — Соси, пока я не скажу тебе остановиться.
Задыхаясь, я обхватываю основание его твердого члена и облизываю щель на головке. Каллум одобрительно рычит и просовывает язык глубоко внутрь меня. Я катаюсь на нем, стону, а затем вбираю его в горло.
Он ворчит в меня, впиваясь пальцами в мою попу, пока ест мою киску. Затем просовывает руку между ягодицами и гладит меня, рыча, когда я мяукаю и вздрагиваю.
Когда он погружает толстый палец в мою попку, я кончаю.
— Продолжай сосать этот член, жена, — шипит Каллум, вводя и выводя палец. Затем он сильно всасывает мой клитор, заставляя все мое тело дергаться.
Я открываю рот как можно шире и натягиваю его на член, проводя рукой вверх и вниз по стволу, пока я мотаю головой, бездумно подчиняясь ему, пока удовольствие разливается по моему телу.
— Ах, хорошая девочка, — хрипит он. — Это моя хорошая девочка. Кончи мне на лицо.
Я чувствую, какая я мокрая, и знаю, что, вероятно, вся в этом, но не могу перестать лихорадочно двигать бёдрами, прижимаясь к его рту. Что-то в том, как откровенно он со мной разговаривает, заставляет меня чувствовать себя такой раскрепощённой.
Я продолжаю сосать его до тех пор, пока у меня не начинает болеть челюсть, а сокращения в моей киске не прекращаются. Затем меня перекладывают в другую позу: я лежу на спине, закинув лодыжки ему на плечи.
Каллум вонзается в меня с диким рычанием, а затем трахает, склонившись надо мной с моими грудями, зажатыми в его руках. Он так страстен, что мне приходится держаться за его плечи, чтобы не взлететь и не врезаться в изголовье кровати.
Все это время он смотрит мне в глаза с лихорадочным выражением, не сводя с меня взгляда.
Еще одно сокращение заставляет меня сжиматься вокруг него. Я стону, покачивая бедрами и встречая каждый его толчок своим.
— Ты кончишь еще раз, — шепчет он в экстазе. — Эта маленькая жадная киска обожает, когда ее трахает член хозяина, не так ли?
— Ты не мой хозяин, — слабо протестую я, закатывая глаза.
Когда я испытываю оргазм, в ушах звенит его мрачный смех.
Каллум выходит, кончает мне на живот, и пальцами размазывает свою сперму по всему животу.
Затем он садится и осматривает свою работу, ухмыляясь, как дьявол.
Насытившись и вспотев, я смотрю на него и думаю о том, как глубоко я забралась в свои мысли.
Наверное, миллион миль.
Заметив выражение моего лица, он усмехается.
— Не волнуйся. Ты сильнее, чем думаешь.
Затем он поднимает меня на руки и несет в ванную.
Поставив меня на ноги возле огромного застекленного душа, Каллум включает воду, ждет, пока его не устроит температура, и затаскивает меня внутрь. Он заталкивает меня под душ и начинает мыть волосы шампунем.
Я закрываю глаза и стою неподвижно, пока он намыливает мою голову и нежно массирует ее пальцами. Затем поворачивает меня к себе и массирует шею и плечи, потом наливает мыло из дозатора в нише в стене душевой кабины и моет мое тело.
Его руки уверенно скользят по мне, как будто он делал это уже тысячу раз. Как будто он знает каждый сантиметр моей кожи, каждый изгиб, складку и нежное место, которое заставляет меня дрожать.
— Каллум?
— Хм?
— Я чувствую себя как-то не так из-за всего этого.
— Слово, которое ты ищешь, — «хорошо».
— Я думала скорее о «сбитая с толку».
— Мне нравится это слово. Давай сполоснем твои волосы.
Он подставляет меня под теплые брызги и откидывает голову назад, чтобы шампунь стекал по вискам. А когда кладет мне в руки кусок мыла, я открываю глаза и смотрю на него.
Мой муж стоит передо мной, мокрый и великолепный, горячий и дымящийся, и молча ждет, пока я вымою его.
Я скольжу взглядом по его телу, отмечая все изгибы, все мускулы и мужественность, а также татуировки на его руке, и прикусываю нижнюю губу.