Молча, он наклоняется и снимает с меня туфли, бросая их на пол одну за другой. Затем освобождает меня от одежды, нетерпеливо перекатывая, а потом бросает все на пол. Когда я обнажена и дрожу, он выпрямляется и смотрит на меня сверху вниз.
— Жена.
— Да?
— Я хочу связать тебя.
О, Боже. Веревка. Сглотнув, я спрашиваю: — Будет... больно?
— Нет. Я буду осторожен.
— Ладно, я тебе верю, но все равно нервничаю. Почему ты должен связывать меня?
Глядя мне в глаза, он тихо говорит: — Мне нужен контроль. Я жажду его. Когда у меня нет контроля, я чувствую... не знаю, как объяснить это чувство. Только то, что я ненавижу это чувство.
— Это успокаивает тебя, — шепчу я, внезапно понимая, хотя и не знаю как.
Кивнув, он облизывает губы.
— Да. Именно так.
Я вижу, что Каллум все больше волнуется, хотя и сдерживает себя. Думаю, для него это тоже часть проблемы. Ему нужен контроль не только над внешним окружением, но и над самим собой. Своей реакцией и своими эмоциями. Что он говорит и чего не говорит.
Но в основном я.
Ему нужно контролировать меня, особенно в постели. Он должен быть инициатором и исполнителем, тем, кто решает, что произойдет, когда, где и сколько времени это займет.
К сожалению, для меня эта идея привлекательна.
Я говорю: — Если соглашусь, я хочу, чтобы у нас было взаимопонимание.
Каллум переминается с ноги на ногу, но молчит. Выпуклость под молнией быстро увеличивается.
— Если я говорю «стоп», я ожидаю, что ты немедленно остановишься.
— Согласен. — Он снова облизывает губы.
— И я хочу, чтобы ты спросил, прежде чем делать что-то странное.
— Определи странность, — требует он.
— Как... я не знаю. Меня еще никто не связывал. Я не хочу быть беспомощной, чтобы ты вдруг ввел в мою попку десятидюймовый фаллоимитатор и включил вибрацию на максимум.
Его дыхание становится неровным. Думаю, он только что мысленно представил себе, как делает именно то, чего я, по моим словам, боялась.
Я предупреждаю: — Каллум.
— Согласен. Мне жаль. Когда ты так говоришь... — Он закрывает глаза и медленно вдыхает. Выдохнув, он открывает глаза и говорит: — Я буду спрашивать у тебя разрешения на каждом шагу.
Его взгляд опускается на мою грудь, затем медленно движется вниз по телу. Он прикусывает нижнюю губу. Дыхание вырывается из него с дрожью.
В этот момент я понимаю, что все в моих руках.
Я полностью обнажена, лежу на спине в постели и удерживаю его на месте только своими словами. Он может легко одолеть меня — он слишком силен, чтобы победить в физической схватке, — но он ничего не сделает без моего прямого согласия.
То есть я думаю, что нет. Но мы же говорим о Ти-Рексе.
Может, мне стоит проверить свою теорию?
Опираясь на локти, я подтягиваю колени и сжимаю бедра вместе. Каллум стоит совершенно неподвижно, за исключением указательного пальца правой руки, который подергивается.
Я шепчу: — Я не даю тебе разрешения прикасаться ко мне.
Затем я раздвигаю бедра.
Он издает слабый звук, но это все. Он не двигает ни единым мускулом.
Он смотрит на мое тело так, словно это самый вкусный банкет в мире.
При виде этого образа по моим венам пробегает волнующая тьма. Каллум заставляет меня чувствовать себя смелой и раскованной, сексуальной и женственной, и, честно говоря, могущественной, как черт.
— Снимай джинсы. Но пока не трогай меня.
Он срывает с себя джинсы, отбрасывает их в сторону, а затем стоит передо мной обнаженный, с торчащей эрекцией и дыханием, настолько неровным, что оно граничит с одышкой.
Когда я говорю: — Хороший мальчик, — его глаза закрываются.
Голос такой слабый, что его почти не слышно, он говорит: — Жена. Пожалуйста.
— Ты хочешь меня?
— Ты знаешь, что хочу.
— А если я позволю тебе взять меня, ты пообещаешь заботиться обо мне?
Он открывает глаза и буравит меня взглядом, полным такого яростного желания, что у меня перехватывает дыхание.
Каллум рычит: — Я обещаю заботиться о тебе во всех отношениях до конца наших дней. А теперь дай мне, блядь, разрешение прикоснуться к тебе, пока я не умер от нужды, ты, упрямая, блядь, женщина.
— Ты единственный мужчина, которого я когда-либо встречала, который может быть таким милым и таким раздражающим, используя так мало слов. Разрешаю.
Он хватает меня за бедра, подтаскивает к краю матраса, приподнимает, берет мою голову в свои руки и крепко целует.
Затем он кладет руку мне на грудину и толкает меня на спину. Нависая надо мной, он приказывает: — Оставайся именно в этом положении. Сдвинешься хоть на дюйм, и будешь наказана.
Каллум выпрямляется и уходит в гардеробную.