По крайней мере, он не насвистывает тему «Розовой пантеры».
Я неподвижно лежу на кровати, борясь с паникой и пытаясь успокоить себя тем, что мне может показаться, будто у меня сердечный приступ, но это не так.
Мой мозг мне не верит. Он убежден, что помимо угрожающей жизни сердечной катастрофы у нас еще и инсульт. И когда Каллум выходит из гардеробной с парой наручников, я издаю непроизвольный писк ужаса и зажмуриваю глаза.
Я слышу низкий, довольный смешок.
— Нервничаешь?
— Чрезвычайно. Не смейся надо мной.
— Поставь «пожалуйста» перед этой командой, жена, или страдай от последствий.
Я сдерживаю умное замечание и шепчу: — Пожалуйста.
Он целует мое бедро. От неожиданного прикосновения я испуганно вздыхаю.
— Тише, детка, — воркует он. — А теперь открой глазки.
Когда я это делаю, он улыбается.
— Тебе нужно в туалет?
Наморщив лоб, я отвечаю: — Нет. Странный вопрос, но нет.
— Хорошо.
— Почему это хорошо?
— Потому что ты собираешься остаться здесь надолго.
Он берет меня за руку и защелкивает одно звено наручников на моем правом запястье. Затем тянет меня к краю матраса и защелкивает второй наручник на столбике кровати.
Выпрямившись, Каллум скрещивает руки на груди и улыбается еще шире, глядя на меня с выражением полнейшего удовлетворения.
Я в замешательстве смотрю на свое пристегнутое запястье.
— Что происходит?
— Я пристегнул тебя наручниками к изножью кровати.
— Да. Очевидно. Почему?
— О, ты хочешь знать почему. — Усмехаясь, он потирает челюсть. — Вот что я тебе скажу. Я вернусь утром, и ты расскажешь мне, какие идеи у тебя возникли.
Нагнувшись, он подбирает с пола свои джинсы. Натягивает их на ноги, засовывает внутрь свой твердый член, застегивает молнию и, повернувшись, выходит.
Ошеломленная, я сижу на кровати в темноте, пока мое замешательство не рассеивается. На смену ему приходит накаляющийся гнев.
— Сукин сын!
Откуда-то из коридора доносится слабый, но отчетливый звук смеха Каллума.
Это была самая длинная ночь в моей жизни.
В течение нескольких часов я отрицаю свою вину. Сижу на краю матраса в темноте и говорю себе, что он вернется в любую минуту и что все это просто игра. Небольшая расплата за то, что я не пришла, когда он приказал. Небольшой тайм-аут, чтобы я задумалась о своем поведении, а потом он снова появится, ухмыляясь и чертовски раздражая.
Но где-то около полуночи наступает холодная, жесткая реальность, и я смиряюсь со своей участью.
Переворачиваюсь на спину, раскачиваюсь на матрасе и хватаю ногами подушку с изголовья кровати. Подтянув колени, мне удается обхватить ее рукой и подложить под голову. Натягиваю одеяло снизу кровати, пока не получается пробраться под него одной рукой, затем ложусь на спину в темноте и смотрю в потолок, поклявшись себе, что найду способ заставить Каллума пожалеть об этом.
Наконец, когда небо за окнами переходит от глубокого сапфирового к жемчужно-серому, я проваливаюсь в тяжелый сон.
Не знаю, сколько я была без сознания, но, очнувшись, я вижу Арло в перевёрнутом виде. Он наклоняется надо мной и улыбается.
— Доброе утро. Надеюсь, вы хорошо спали. Кофе?
Я пытаюсь перевернуться, но мне больно напоминают, почему я не могу этого сделать, когда почти выворачиваю руку из сустава.
Смотрю на наручники, пристегивающие мое запястье к столбику кровати. Затем оглядываюсь на Арло.
Я спокойно отвечаю: — Да, кофе было бы замечательно, спасибо. Сразу после того, как ты позвонишь в полицию и сообщишь о похищении.
Он кудахчет: — Вас не похитили. В конце концов, это ваш собственный дом.
— О, хорошо. Тогда никто не будет возражать, когда я сожгу его дотла.
Из кармана рубашки Арло достает маленький серебряный ключ и протягивает его.
— Мне?
Подыгрывая этому вежливому безумию, я улыбаюсь.
— Вы так добры. Огромное спасибо.
Он расстегивает наручники ловким движением запястья, затем незаметно отворачивается, когда я сажусь, снимаю их и со злостью швыряю в изголовье кровати.
Наверное, мне следовало бы смутиться, что я совсем голая, но сейчас у меня есть дела поважнее скромности.
Поднявшись с кровати, я прижимаю простыню к груди и встречаюсь взглядом с Арло.
— Мой муж, случайно, не дома?
Повернувшись ко мне лицом, он говорит: — Сегодня рано утром он ушел на работу.
— Понятно. Но шеф-повар здесь, я полагаю?
— Да. Хотите, я попрошу его приготовить вам что-нибудь поесть?
— Да. Я бы хотела омлет «Денвер», четыре кусочка бекона, нарезку из фруктов, яблочный сок и кофе.