— Отыщут через десять дней. Мне спокойней, если она будет на глазах.
— Но людям не спокойней. Представь, у тебя была бы кошка…
— У меня ребенок, Дашка, — отвечает мама. — И мне наплевать, у кого там кошка, наплевать…
Кошка дичится. Ее любимое место — на шкафу. Туда, наверх, Мишке и Дашке к ней не забраться. Если она слезает, и в это время попробуешь погладить ее по спинке, она поворачивается и больно кусает тебя за руки. Слезает-то она, впрочем, только для того, чтобы оставить у порога лужу или кучку. Мама говорит — мало забот, теперь еще за кошкой убирай. Даже Дашке не жалко будет с ней расстаться, когда пройдут положенные десять дней. Хоть бы она за эти дни не сдохла от голода. А то ведь ничего не хочет есть!
— Ей покупали что-то специальное, — говорит дядя Игорь. — Она привыкла к фирме…
— Денег нет — на фирму, — говорит мама. — Как там в рекламе, уж не помню…
— Я помню! — кричит Мишка. — Вот…
Он хитро улыбается.
— Вот! Ваша киска — хлестала бы виски. Да вы такой жлоб, что не делитесь с киской!
Мама улыбается. И дядя Игорь сдержанно смеется.
— Я ценю ваш юмор, — говорит он маме. — У вас все с юмором, я погляжу. И все же ты должна была заранее подумать, чем будешь ее кормить…
— Ладно тебе, — отвечает мама. — Всего-то десять дней… Неужто не продержимся…
Ночью, когда все спят, кошка выходит на охоту. Кошка — ночной зверь. Она слезает со шкафа и идет ловить мышей. В доме нет мышей, но кошка никак не возьмет в толк, что здесь нечего ловить. Хотя мама говорит, что кошка и не ищет никаких мышей. Она для того слишком избалована. Просто ей надо поразмяться.
Ходит она неслышно, на мягких лапках. Но дядя Игорь все равно просыпается. Мишка за занавеской слышит, как мама повторяет ему по много раз:
— Я хочу спать! В смысле — я хочу спать! В буквальном смысле! Спать!
— Ты что, — говорит ей дядя Игорь. — Я же не это. Я понимаю, тебе скоро рожать… Я только что… Ты погляди — она опять туда забралась. Надо ее сбросить…
— Сам сбрось, — спросонок отвечает мама.
— Я, что ли, притащил ее сюда? — спрашивает дядя Игорь. — И потом, может, я брезгую… Там мои вещи, а она сидит…
— Но у нее же такая чистая, ухоженная шерсть! — вскипает мама.
Утром она отмечает в календаре, сколько еще осталось держать кошку. А к вечеру ее так и тянет зачеркнуть в нем еще одни день. Она говорит, что дни стали такими длинными. И не дождешься, когда ляжешь спать.
Спать, спать…
Под вечер, когда они с Дашкой уже в пижамах, в двери начинает скрипеть ключ. Дядя Игорь сегодня позже, чем всегда… И ключ у него долго не поворачивается в замке.
Наконец, в комнату входит незнакомая тетя, ключ она держит перед собой в высоко поднятой руке, точно играет с кем-то в «а ну-ка, отними!»
— Я жена Игоря, — говорит тетя.
И мама говорит:
— Ой!
Тетя идет прямо к ней, на ходу хвастаясь:
— Он сам отдал мне ключ.
Мама садится на диван и закрывает руками свой мячик.
Тетя говорит:
— Он просил передать, что больше к тебе не придет.
— И не надо ко мне, — сразу соглашается мама.
— Ты надоела ему, — объясняет тетя. — И все твои сосунки, сколько их у тебя есть…
— Понятно, — кивает мама.
— Он говорил, ни одной ночи не спал спокойно, — объясняет маме тетя. — А ему, между прочим, с утра пораньше — на завод… Ему работать надо. А здесь у вас — то эта твоя малявка проснется среди ночи, то еще что. А теперь еще и кошку завели.
— Да, его сильно раздражала кошка, — говорит мама. — Она ему мешала отдыхать…
— Ага, самой понятно? — спрашивает тетя. — По-моему, ты просто издевалась над ним! На своей наглости ты долго не продержишься. Мало увести чужого мужика, теперь тебе понятно? Никто не будет бесконечно прыгать вокруг тебя с твоими сосунками. Ты, миленькая, слишком много хочешь!
И мама возражает ей:
— Нет, не хочу. Я ему говорила, нехорошо так, есть жена, и все такое…
— Я понимаю, — говорит чужая тетя, — у меня нет детей. Но столько, сколько у тебя — это уже перебор. Он мне говорит: не представляю, если еще третий родится. Пеленки, то се… Крик по ночам. И это же не от него, ребенок-то?
— Конечно, не от него. Это от мужа.
— Вот он и говорил: не представляю, что там может родиться. У тебя старший, вроде, ненормальный? Или девчонка у тебя шизофреничка… Да? Что молчишь, ведь нечего сказать?
— Я не молчу, — говорит мама. — Спасибо, что занесли мне ключ. А то нехорошо, если ключ где-то у чужих людей.
Мама встает с дивана и неуверенно делает шаг к двери, оглядываясь на тетю. Тетя ступает вслед за ней, но потом снова останавливается посреди комнаты.