Летом 1937 года я был на учебном сборе. Во время учения мне было поручено освоить новую обмывочную полевую установку. Выехали мы в поле, разместились у водного источника и весь день мыли солдат. Установка действовала безотказно. Утомившись за день, я постелил шинель и часа два пролежал на земле. Местность была болотистая, и я не заметил, как промокли шинель и бок, на котором я лежал. Дня через два у меня начались боли в левом тазобедренном суставе. Сустав опух, движения были ограничены. Меня, как заболевшего, командование решило отправить домой. До железной дороги было 12 километров. Меня подсадили в седло артиллерийской лошади. Поездка в седле с больным тазобедренным суставом – это была пытка, как при инквизиции. Через год у меня заболел правый плечевой сустав, появились боли, острые до слёз, затем заболел правый тазобедренный сустав, потом левый плечевой, потом левый коленный и голеностопный.
Диагноз: полиартрит инфекционного происхождения, костная деформация суставных головок. Со своим полиартритом я побывал во многих санаториях. В Одессе грязелечение суставам не помогло, но сердце начало болеть пуще прежнего. В Пятигорске сероводородные ванны и грязи суставам не помогли, и сердце стало болеть хуже прежнего. В Цхалтубо я ездил девять раз. Считаю, что это родоновые ванны поставили меня на ноги.
Успокаивались боли в суставах и пояснице, меньше ощущались боли в сердце.
В годы Великой Отечественной Войны я однажды сильно простудился (в половодье попал в воду) и боли во всех суставах возобновились настолько, что я не мог одеваться без посторонней помощи, а мой начальник Хитеев и слушать не хотел о моей госпитализации. И только по настоянию врачей я был помещён в госпиталь, где и пролежал месяц. Это был май 1945 года. После демобилизации я был признан инвалидом второй группы, два года получал военную пенсию и одновременно работал директором Института Гигиены Труда и Профзаболеваний.
В годы войны у меня участились случаи нистагма (спазм глазных сосудов), а также приступы Коллапса (сердечная слабость). Всё это были результаты переутомления. Надо упомянуть ещё и о том, что в тридцатых годах врачи обнаружили у меня плеврит и язву желудка. Боли в животе у меня имели место, начиная с двадцатых годов. Эти боли то периодически затихали, то возобновлялись. В 1958 году по этому случаю я ездил лечиться в Карловы Вары, с тех пор боли в желудке стали появляться реже. Но мои старые попутчики – геморрой и хронический колит, как верные “друзья” меня никогда не покидают. В 1958 году у меня под правой нижней челюстью появилась опухоль. Она то набухает, то уменьшается. Пока она мне не мешает.
Теперь на склоне лет дают о себе знать ранее перенесённые многочисленные болезни. На протяжение своей жизни я всегда чем-нибудь болел. Вот и теперь, то тут, то там что – нибудь побаливает. Постоянными спутниками, всюду сопровождающими меня, являются: быстрая утомляемость, понижение работоспособности, головные боли, боли в области сердца, головокружение и прочие проявления склероза. А я всё ещё живу. Наверное, в основе моей биологии было заложено “железное” здоровье. Всех перенесёных мною болезней было бы достаточно на десять смертей, а я всё живу и живу вот уже 71й годок. Сколько мне ещё суждено жить, никому не известно, и в этом частица счастья человека, что он не знает дня своей кончины. Если бы человек знал дату конца своей жизни, он был бы глубоко несчастен, его жизнь была бы не легче существования преступника, приговорённого к казни.
Естественный закон органической жизни на земле заложен в вечном движении материи – в рождении и смерти. В рождении заложена смерть. Уходят старые друзья, знакомые, сослуживцы, их место занимает молодёжь. На фоне своих детей и внуков мы замечаем, как сами стареем. Жизнь человеку даётся один раз.
ЧЕЛОВЕК! ЖИВИ, РАДУЙСЯ, ЖИЗНЬ ВЕЛИКОЛЕПНАЯ ВЕЩЬ, БЕРЕГИ ЕЁ!
11.4 Несколько слов о семье
Семья – основная производственная единица. О ней следовало бы написать побольше, но я оказался большим эгоистом и писал, главным образом, о собственной персоне. Правда, о жизни семьи можно и должно написать книгу.
Наша семья – трудовая ячейка. Жила тихо, мирно, трудилась, училась, воспитывала детей, внуков, имела хороших родственников, друзей и знакомых. Наша семья начала складываться в Ленинграле в 1931 году. Вначале в Ленинград приехал Марк – учился, затем к нему приехал Биня – учился на рабфаке. Кажется в 1930м году к Марку приехала сестра моей тёщи Тамара Григорьевна с мужем Иваном Петровичем, а в 1931м году в конце июля приехали моя тёща Мария Григорьевна и моя жена Августейшая. В августе (8 августа)1931 года жена родила дочь Аллочку, а в сентябре и я приехал в Ленинград. Так создавалась наша семья. Жили все в одной комнате.