Войдя в свой кабинет, Петр Фомич замурлыкал себе под нос веселый мотивчик. Мелодия, в которой он изливал обуревавшие его чувства, напоминала одновременно бравурный марш и фривольные куплеты оперетты. Полковник не отличался тонким слухом и знал это. Лишь наедине с самим собою, и то очень редко, он решался напевать. Потирая руки, Петр Фомич сел к столу и, заканчивая свою необычайную мелодию, с особенно патетическим подъемом «бам!.. бам!.. бам!..» ударил ладонями по столу. Сейчас он по уши закопается в дела.
Но звонок телефона помешал заняться любимым делом. Незнакомый мужской голос спросил:
- Могу я говорить с полковником Гуриным?
- Я полковник Гурин, — ответил Петр Фомич. — Слушаю вас.
- Товарищ полковник, с вами говорят из уголовного розыска, — сообщил голос из трубки.
- Мы просим вас приехать в уголовный розыск к полковнику Голубкину.
- Полковник Голубкин? — удивленно и даже с оттенком иронии переспросил Гурин. — А зачем собственно я ему понадобился? Может быть, можно поговорить по телефону? Я очень занят.
- Дело касается вашего сына, Константина Гурина.
- А что с ним? — встревожился полковник. — Где он сейчас?
- У нас, — сообщил собеседник. — Взят под стражу.
- Что за глупости?! — удивился и одновременно рассердился полковник. — Что мог наделать мальчишка? Вечно эта милиция…
- Свое мнение о милиции вы сообщите полковнику Голубкину лично, — перебил Петра Фомича голос из трубки. — Он вас ожидает через полчаса.
Раздались короткие гудки. Полковник растерянно посмотрел на телефонную трубку, зачем-то подул в рожок микрофона, сказал: «Алло! Алло!» — и механически повесил ее.
«Что же, собственно, произошло? — соображал он. — Может быть, мистификация? Какой-нибудь дурак изощряется в остроумии?» Но что-то подсказывало полковнику, что это не мистификация. Гурин вытер сразу вспотевший лоб, хотел позвонить жене, но раздумал. «Не стоит волновать. Съезжу сам, разберусь». С сожалением заперев подготовленные для работы материалы в сейф, полковник пошел доложить дежурному о необходимости отлучиться с работы.
Голубкин приветливо встретил полковника Гурина, но Петр Фомич не был расположен к любезностям.
- Где мой сын? — резко спросил он, небрежно козырнув.
- У нас, — ответил Голубкин.
- Где у вас? — раздражаясь, повысил голос полковник. — В подвале?
- В арестном помещении, — поправил Голубкин, — подвалы — это не по нашей части.
Петр Фомич сердито взглянул на Голубкина, намереваясь учинить ему разгром. Полковнику милиции, по мнению Петра Фомича, не полагалось говорить с ним, строевым полковником, столь независимым тоном. Но Голубкин спокойно встретил сердитый взгляд Петра Фомича и с нескрываемым сочувствием в голосе сказал:
- Сделанного не поправишь. Садитесь. Поговорим.
Спокойный и доброжелательный тон Голубкина несколько охладил раздражение Петра Фомича. Он сел на предложенный полковником милиции стул. Сел и Голубкин. Достав из ящика стола пистолет, он протянул его полковнику.
— Ваш?
Петр Фомич долго вертел пистолет в руках. Голубкин молча наблюдал, как на лице Гурина все явственнее проступало выражение недоумения.
- Вообще-то у меня есть такой, — неуверенно заговорил он. — Но мой хранится дома. А похож, как две капли воды, похож. Наверное, из одной серии.
- Номер вашего пистолета вы помните?
Петр Фомич пытался вспомнить номер пистолета, но безрезультатно:
- Не помню, — со сконфуженной улыбкой признался он. — Старею… Забывать начал.
- Товарищ полковник, — негромко, но твердо сказал Голубкин. — К сожалению, это ваш пистолет.
- Неуместные шутки, — рассердился Петр Фомич. — Что я собственное оружие не знаю, что ли? Где вы его взяли?
- У бандита, арестованного сегодня ночью.
Петр Фомич снисходительно улыбнулся. «Вечно эти милицейские напугают, — подумал он. — Только зря заставляют людей волноваться». Петр Фомич знал, что Костюнчик вчера весь вечер провел дома, сидя на скамеечке у ворот. Значит, ночное происшествие к нему не относится.
- Это не мой пистолет, — сказал полковник Гурин, возвращая оружие Голубкину. — Мой хранится дома.
— В коробке из-под ботинок, — подсказал Голубкин. И, видя, как изумленно взлетели вверх брови полковника, добавил: — А коробка стоит на нижней полке гардероба.
- Вы что?! — хрипловатым голосом спросил Петр Фомич. — Обыск у меня делали?
- Нет, — ответил Голубкин. — Успокойтесь, обыска не делали и, надеюсь, не придется. Скажите, товарищ полковник, на принадлежащем вам пистолете никаких надписей не было?