Наверняка это походило на выступление человека-змеи. Подсвечивая себе телефонным фонариком, Рич изо всех сил пытался изогнуть свои слишком длинные ноги, чтобы его также слишком длинные руки поместились в том, что у обычных людей звалось шкафом. Для него же это больше напоминало кошачью дверцу. И когда ему наконец удалось, он начал переживать, что на своих плечах к чертям вынесет половину кухонного гарнитура. Но все обошлось.
— Лучше заменить, — проговорил Ричард, скептично оглядывая поросшее паутиной пристанище ржавчины. — Сколько лет продаются эти дома?
— На самом деле, меньше месяца, — задумчиво ответила Хилл, казалось, впервые замечая, в каком состоянии находится строение.
— Тогда почему он такой… — Энн взмахнула руками, явно пытаясь подобрать какое-нибудь приличное описание, — запущенный.
— Здесь жила супружеская пара…
— Здесь?! — фыркнул Ричард, пытаясь выкарабкаться из ловушки стандартного шкафа.
— Нет, во втором. Но история забавная, — Хилл на секунду задумалась. — Они купили эти дома одновременно, совершенно случайно. И жили каждый в своем, пока в один прекрасный момент хозяйка этого дома не вышла замуж за своего соседа и не переехала к нему через дорогу. Однако они настаивали, чтобы продать их вместе, как и покупали. Всё говорили: вдруг чья-то случайность окажется неслучайной. Ума не приложу, о чем они вообще.
Хилл манерно пожала плечами, а Рич замер, так и не выбравшись из-под раковины.
Так не бывает, но… Додумать он себе не позволил.
— Ну, — проговорил он, обращаясь к трубам и выползшему на свет жирному пауку, — тогда я, как джентльмен, выберу тот, что похуже, и уступлю даме обитаемое жилище напротив.
И кто знает… кто знает…
С тех пор они виделись каждый день. Уже три недели и двадцать с половиной часов, за которые Ричард лишь чудом не сошел с ума. Они встречались утром, выходя на веранду выпить первую чашку кофе, в час, пока жаркое светило еще не плавило асфальтовые дороги в душном и влажном Нейплсе. Врезались друг в друга нагруженными под завязку тележками, когда, не отрывая взгляда от бесконечных списков, торопливо переворачивали вверх дном ближайший строительный магазин. Вместе посещали пикники, что устраивали их радушные соседи. И конечно же, он был частым гостем в её доме, помогая всевозможными мелочами. Она обязательно встречала его стаканом ледяного чая, а он не мог оторвать взгляда от белевшего над правой коленкой шрама. Такого реального и одновременно придуманного. Или от цепочки со странноватым синим кулоном, увиденным им однажды на какой-то девчонке, и немедленно мысленно подаренным своему идеалу. Теперь камень удобно устроился в ложбинке стянутой белым обычным топиком груди. Таких совпадений не бывает, но Рич уже ничему не удивлялся. Ему просто казалось, что жизнь проходит в каком-то чудесном сне, и Энн — его главное сновидение.
Она была именно такой. Придуманная из сотен проведенных в одиночестве вечеров, когда он лежал в своей комнате на полу и воображал. Созданная на заднем дворе школы после очередного неудачного свидания. И чудесным образом воплощенная загадочной Вселенной. Энн была смешной, задорной, решительной и невозможно… невероятно притягательной. Господи, да кого он обманывает? За эти дни она стала едва ли не навязчивой идеей. Он не мог не смотреть, не мог перестать ловить каждый жест, вздох, взгляд будто заново знакомился… Нет. Скорее, вновь встречался после очень долгой разлуки. Ричард чуть ли не до дюйма помнил быстро покрывшуюся золотистым загаром кожу, знал все до одной веснушки на острых плечах и замечал, когда там появляется новая. Он понятия не имел — видела ли Энн, чувствовала ли его нездоровый интерес, понимала ли, испытывала хоть что-то подобное. Но она лишь весело улыбалась каждый раз при встрече, пока впервые в жизни Рич наяву впитывал её реальный образ.
Так прошло лето, за которое он успел привести в порядок оказавшийся не столь запущенным дом. Ему чудилось, старое жилище только и ждало хоть крохи внимания, чтобы ожить, стряхнуть налипшую грязь, распрямить чуть прогнувшиеся потолочные балки и выкашлять пыль из вентиляционных труб. Старый деревянный уродец ленточной застройки взбодрился, приосанился и купил новенький костюм свежего молочно-зеленого оттенка, в который они вместе его выкрасили. Энн, разумеется, держала кисточку в левой руке и была так мило неуклюжа, что Ричарду до дрожи хотелось подхватить её на руки, покрывая поцелуями перепачканное лицо. Но он лишь тихо смеялся, протягивая очередную смоченную растворителем салфетку, и думал: пахнет ли её кожа лимонным пирогом. А потом пришла осень…