Различные полицейские расследования продемонстрировали ложность этих обвинений, многие из которых к тому же были очень убогого качества. С другой стороны, нет сомнений, мсьё Саша Гитри и не думает это отрицать, что помимо официальных контактов, которые у него были с властями Германии, у него были и другие контакты — частного характера.
Так, однажды он был приглашён на условиях, которые, однако, не позволяли ему уклониться, на встречу с фельдмаршалом Герингом; последний, как мы можем себе представить, просто поддался неотвратимому влечению к личности писателя с мировым именем, впрочем, это было характерно для предводителей, от Кристины до Фридриха Великого. Повинуясь тому же чувству интеллектуального любопытства, движимый желанием увидеть, как знаменитый человек меняется в его присутствии, в столь необычной обстановке, побеседовать с ним более раскованно, нежели в административном помещении. Другие немцы, пользуясь самыми разными предлогами, проникали к нему в дом, например, посол Отто Абец посчитал своим долгом дважды лично приехать к Саша, чтобы вручить ему разрешение для фильма «Удивительная судьба Дезире Клари». Других, таких как советник Ран и граф Меттерних, принимали чаще. Можно ли строго относиться к писателю, который по природе своей не может оставаться чуждым ничему человеческому, за то, что он иногда соглашался, отказываясь от банальных фраз, вести с ними беседу на уровне идей, по вопросам искусства или литературы? Ни в коем случае эти духовные обмены, к тому же нечастые и остававшиеся без огласки, поскольку о них, по-видимому, знала только секретарь мсьё Саша Гитри, не могли служить интересам Германии.
Особенно если учесть, что и в других случаях мсьё Саша Гитри не боялся выражать свою ненависть к Германии во многих высказываниях, о которых сообщали те, кто, живя рядом с ним, мог лучше оценить его искренность, будь то актёры его труппы, такие как Андре Роан, Спанелли, Дювале, его друг Альбер Виллеметц, Андре Брюле, директор театра «Мадлен», Ховель, его импресарио, гравёр Галанис, мадам Пьер Масс, наконец, что свидетельствует о глубине патриотизма той, что посвятила себя, не без риска, смягчению участи своего мужа, заключённого в тюрьму Дранси.
Таким образом, результаты, полученные судебным следствием, приобрели доказательную ценность, тем более, что из-за известности самого обвиняемого, на различных этапах расследования была обеспечена определённая огласка, в частности, временное освобождение мсьё Саша Гитри и объявление о возможном закрытии дела.
На этот раз людская молва, проводником которой, кажется, была пресса, продолжала быть суровой по отношению к писателю.
Посему разумно было ожидать, что все свидетели совершённого им антинационального деяния выступят и расскажут следственному судье об известных им фактах, которые могли бы воспрепятствовать прекращению судебного разбирательства. Однако, в конце расследования было сообщено только о двух случаях, а именно: первое, что имя мсьё Саша Гитри фигурировало в записной книжке, утерянной в Ницце предполагаемыми немецкими полицейскими, и, второе, что в конце 1940 года он был объектом доклада генерала де Ля Лоранси (de La Laurencie), представителя маршала Петена в оккупированной зоне, вышестоящему начальству.
В ходе дополнительного расследования, назначенного следственным судьёй, было установлено, что действительно, мсьё Саша Гитри, с одной стороны, фигурировал в записях лжеполицейских, как и другие владельцы вилл в районе Ниццы, в домах которых могло произойти ограбление, с другой стороны, что он действительно предложил генералу де Ля Лоранси, чтобы сделать тому приятное, организовать встречу с немецким генералом Турнером, но это предложение не имело продолжения, поскольку генерал де Ля Лоранси хотел, чтобы интервью состоялось в особняке драматурга, от чего Саша отказался.
Из всех материалов расследования окончательно можно заключить, что ни одно из обвинений, которые первоначально послужили основанием для возбуждения уголовного преследования, в настоящее время не может быть предъявлено обвиняемому.
Принимая во внимание, что в существующих условиях действия, в которых обвиняется Саша Гитри, в соответствии со статьёй 75 и последующих Уголовного кодекса, не являются преступлением, квалифицируемым как сотрудничество с врагом.