Он подошёл к ведру с морсом, который разливала Клава. Увидев новую девочку и растерянного Матвея, она налила горячий напиток в свою кружку и протянула девочке:
— Осторожно, горячий, подуй, чтобы не обжечься.
— Да-да, не обожгись, — опомнившись, Матвей опустил дочку на землю.
Та осторожно взяла кружку и стала потихоньку пить, глядя на заботливую девушку.
— Меня зовут Клава, а тебя?
— Стеша, её зовут Стеша, — машинально ответил за дочь Матвей. — Попей, доченька, отдохни. И пойдём ставить тебе шалаш, тебе понравится. Как же так? — Он никак не мог принять печальную весть.
— Что случилось? — решилась спросить Клава.
— Наша мама не дошла. Так долго терпела, но не дошла.
Клава вздохнула. Она знала, как тяжело терять близкого человека.
— Ничего, Стешенька, ничего, мы одолеем. Сейчас тебе шалашик соорудим, тебе понравится, — повторял Матвей.
— А зачем ей шалашик? — Вмешалась девушка: — пусть со мной живёт. У меня просторно. Я теперь одна. Будешь моей подружкой? — Обратилась она к девочке. Та молчала. — Мы с тобой будем дружить и секретничать, ладно? — Клава повернулась к её отцу. — Матвей, пусть она будет у меня. Тебе на работу надо. Когда с ней возиться? А я посвободней, будем всё делать вместе. Я вон её с детьми познакомлю. Да, Стешенька?
Девочка нерешительно кивнула головой.
— Вот и хорошо. Матвей, иди, покажи дочке посёлок, а я тут управлюсь и приду. Сам-то морса попей.
Общая беда сблизила девочек. И неважно, что одной из них было пятнадцать лет, а другой только семь. За свою недолгую жизнь обе уже нахлебались горя.
А Мария никак не могла нарадоваться на мужа. Расспрашивала его обо всём подробно. И Николка, прижавшись к отцу, слушал его весь вечер. Шалаш для Владимира поставили быстро. Уже научились. Рядом не было места, поставили чуть поодаль. Но это неважно. Главное, семья в сборе.
— До чего же ты худой, — Мария гладила мужа по плечам.
— Ничего, были бы кости, мясо нарастёт, — шутил он, — главное, я вас нашёл.
— Переход из Турьи тяжёлый был? — спросила Мария, хотя по себе знала, как было тяжело.
— Да, многие не выдержали, — вздохнул отец, — многих похоронили. Особенно девочку жалко. Одна осталась. Где-то твоего возраста, Николаша. Ты её в обиду не давай. Женщин вообще надо уважать, а судьбой обиженных — особенно. Должен был её отец встретить. Не знаю, нашли они друг друга или нет.
— Завтра узнаем, — заверил сын.
— Ты у меня совсем взрослый стал, — теребил отец за вихры сына.
Наутро Колька оббежал весь посёлок, везде всё узнал. Сначала отметил, что людей стало значительно больше, и шалашей о-го-го сколько новых. А главное, узнал про новую девочку, где и с кем живёт, но пока её не нашёл. Побежал к деду Архипу:
— Дед, а дед, а что такое судьбой обиженная? Вот новая девочка судьбой обиженная.
— Да, внучок, растёшь ты не по дням, а по часам.
— Это как?
— Вопросы серьёзные задаёшь. Ладно, слушай.
Вот ты с папой, мамой живёшь. Трудно, но вы вместе, поддерживаете друг дружку. А ежели кто без родителей, вот и говорят: судьбой обиженный. Хотя, если разобраться, все мы тут судьбой обижены. Жили себе дома, никому не мешали… Да ладно. Рано тебе ещё и ни к чему. Ступай себе.
Мальчик дождался, когда Клава со Стешей пришли из леса с корзиной ягод, протянул новенькой руку и серьёзно представился:
— Николай Владимирович.
Девочка растерялась, нерешительно подала свою руку:
— Стеша.
— Вот, Стеша, если кто обидит, скажи. Хотя никто тут не обидит. Но всё равно обращайся. Ладно, я пошёл, а то некогда, — и убежал.
Клава с улыбкой наблюдала за этим знакомством. Ей нравился не по-детски самостоятельный, умный, сообразительный мальчишка.
Но не прошло и часа, Коля опять прибежал:
— Стеша, пошли что-то покажу.
Девочка вопросительно посмотрела на Клаву.
— Иди, иди, — разрешила та.
Мальчик привёл её к сосне, на которой было написано название посёлка.
— Видишь, написано «Мещура» — это наш посёлок. Я видел, как писали. Я первый.
Стеша недоверчиво посмотрела на Колю.
— Не веришь? Пошли у деда Архипа спросим. Мы с ним были, — обиделся было Никола.
— Верю, почему нет, — пожала плечами девочка.
— А ещё у меня друзья есть. И штаб у нас есть. Как-нибудь покажу, — Коле хотелось чем-то удивить Стешу, но она воспринимала всё очень спокойно, чем озадачивала нетерпеливого хозяина посёлка.
— Мне надо домой, — сказала она.