Редко какая неделя проходила без похорон. Иногда в день умирало несколько человек, тогда хоронили их в общей могиле. Оплакивать не было сил. В основном умирали малолетние дети и старики. От истощения, от слабости, от малоподвижного образа жизни, от грязи и спёртого воздуха в землянках.
— Володенька, даже домой боюсь идти.
— Не думай о плохом, Маша, всё будет хорошо, — поддерживал муж жену, идя с работы.
Родители действительно боялись идти домой: все ли дети живы? По утрам матери со страхом ощупывала своих малышей — тёпленькие ли, прислушивались к их дыханию.
От слабости и истощения умирали и на работе. Не удалось спасти Анну Николаевну, жену лекаря. Работала она на заготовке дров, упала прямо в лесу, смотрела на товарок виноватым, измученным взглядом. В посёлок привезли её на лошади. Муж — лекарь, но что он мог сделать? Изменить условия жизни? Накормить? Вылечить? Чем лечить? Ещё ничего не прислали.
Прожила Анна Николаевна два дня. Николай Фролович овдовел. С ним остался семнадцатилетний сын Анатолий, который работал на ледянке.
Нового коменданта прислали быстро. Не прошло и недели. Это был основательный мужчина лет сорока. Осипов Виталий Иванович.
— Юрий Николаевич, — обратился он к Щанову, — это вам. — И передал записку от уполномоченного. Тот просил охранника ввести нового коменданта в курс дела и, по возможности, помогать ему, особенно в первое время.
Зашли в магазин-склад. Юрий представил новую продавщицу:
— Это — ваша помощница во всём. И продукты населению отпускает, и вам готовить будет. Знакомьтесь, Ульяна Давыдова. — Новый комендант пристально посмотрел на женщину. — Ульяна, это наш новый комендант Виталий Иванович.
— Здравствуйте, — с чисто женским любопытством взглянула на новенького женщина.
— Ульяна всего несколько дней работает, тоже только привыкает, но уже справляется, — сообщил Юрий.
Нового коменданта интересовало всё, он подробно обо всём и обо всех расспрашивал, а вечерами скрупулёзно изучал постановления, отчёты, графики, накладные.
«Он порядок наведёт», — подумал охранник.
Юрий приходил в свою землянку поздно, усталый, но это было уже не холостяцкое жильё. Его ждали две женщины: Ольга и её младшая сестра Вера. Он сразу пригласил Олю к себе, как только получил землянку. Девушка с радостью согласилась. Но с условием, что сестра перейдёт вместе с ней.
— Наконец-то вернулся наш хозяин, — обняла его Ольга, — целых пять дней не было.
— Ты же знаешь, контору и склад нельзя оставлять без пригляда, вот и жил там, пока не прибыл новый комендант.
— Ну и как он, новый наш начальник?
— Серьёзный мужик, — ответил Юрий.
Через месяц прибыл очередной обоз. Тот же уполномоченный сообщил Щанову:
— Собирайся, Юрий Николаевич, поедешь со мной. Хватит уже быть здесь на подхвате. Я договорился, поедешь в Сыктывкар на курсы. А там поглядим, может, и в партию примут. Ты себя показал с хорошей стороны, я рекомендовал. Так что не подведи.
— А у вас как дела, Виталий Иванович? — обратился он к новому коменданту, — уже освоились? Вот помощника вашего забираю. Простым охранником прибыл, а, поди ж ты, талант работы с людьми открылся. Подучиться только надо.
— Спасибо, товарищ уполномоченный, осваиваюсь.
— И хорошо, что осваиваетесь. Люди здесь трудолюбивые. Главное, правильный подход к ним найти, и всё будет в порядке.
Юрий пришёл в землянку. Ольга была в лесу, на заготовке дров.
— Вера, я уезжаю. Приказ, — сказал он и начал собирать свои нехитрые пожитки.
— А что Ольге сказать? Вы вернётесь?
— Ничего пока не знаю. Поцелуй от меня сестру, — чмокнул Веру в щёчку и ушёл.
Курсы, приём в партию, назначение на новое место работы, курсы повышения квалификации, новое назначение с повышением в должности… В эту жизнь Юрия Николаевича Щанова никак не вписывалась спецпереселенка Ольга Левашкина.
В землянках на целый день оставались малые дети и старики, которые не могли работать по старости или по состоянию здоровья.
— Дед Илья, а как вы раньше рыбу ловили? — поинтересовался любопытный Демидка.
— О-о, у нас были удочки, мы их сами делали.
— А как? Весной научишь?
— Я бы и прошлым летом вас научил, да нужны леска и крючок. На худой конец, иголка, её согнуть можно.
— Мама иголку не даст.
— То-то и оно. А удилище мы сами сделаем. Тут ивы полно. Хоть вдоль ручья, хоть вдоль реки.
— А леску где взять?
— Попробуем толстых ниток в два-три слоя скрутить. Опять же, где эти нитки взять? Не всякая хозяйка расстанется со своим добром. Магазина-то нет. Да и денег тоже нет.