— Ничего не получается. Хочешь, я тебе открою секрет? Мне отдельную квартиру выделили только потому, что я сказала, что выхожу замуж, — схитрила Ирина.
— Интересно, за кого это ты замуж собралась? — улыбнулся парень.
— За тебя, за тебя, дурачок мой.
— А почему я об этом не знаю?
И началась игривая перепалка двух любящих сердец.
Получили отдельную квартиру и Истомины. Восьмилетний Николка не мог нарадоваться. И Ванюшке уже было три года.
— Тем более что у нас скоро будет братик или сестричка, — по-деловому рассуждал мальчик в кругу своих сверстников.
И многодетная семья Казаковых скоро переселилась в свою квартиру. Отдельные квартиры распределяли в первую очередь передовым многодетным лесорубам. Всего в таких квартирах в это время жило 37 семей, остальные ютились в тесных бараках. По мере расселения и там становилось немного просторнее.
Новых поступлений спецпереселенцев больше не было, только по каким-то неизвестным соображениям происходил обмен семьями между спецпосёлками. Кузнеца в Мещуру перевели из Божьюдора, потому что своего не было, некоторые семьи переселяли из Мещуры, другие приезжали сюда из Усть-Коина и Божьюдора. Но это так, небольшие перемещения, на общую численность людей в посёлке они почти не влияли. Надо отметить, что семьи не разъединяли, если куда-то переселяли, то только всей семьёй.
В начале октября по высокой воде пришла баржа со скотом.
— Ну наконец-то, — радовались женщины, — а то скотный двор пустой стоит.
— Кого же нам прислали?
— Ага, три коровы, две тёлочки и молодой бычок.
— А в ящике кто? Поросятки — пять свинушек и кабанчик.
— Негусто. Ну что ж, будем сами разводить.
— А вот козочки — это хорошо. Молоко будет детям.
В скотный двор перегнали коров и коз, перенесли поросят.
— Ну вот, живность на месте, слава Богу, — с облегчением вздохнула Анна.
Её определили ответственной за скотный двор.
А комендант напутствовал председателя сельхозартели:
— Захар, подбери доярку, скотника, свинарку — и в бой. Помни главное: сохранить и умножить.
На скотном дворе работали с удовольствием. Это же их родное, привычное занятие. Первое молоко сдали в ясли-сад и в школу.
С маленькими детьми работала Клава Афанасьева. Она хоть и молодая, но серьёзная и ответственная девушка. И любит детей. Ей помогала Ксения Степановна Абрамова, женщина 52 лет, мама Дуси. Прошлой зимой в садике было всего трое малышей, их мамы работали в лесу, а сидеть с детьми некому. К весне один из них умер. Питание было очень скудным. Что в магазине, то и в садике — крупа, макароны, чай, сахар. Из муки пекли лепёшки и оладьи. Ксения Степановна топила печи, носила воду из ручья. Воды надо было много, кроме приготовления пищи и уборки, сами стирали пелёнки и запачканную одежду, тут же и сушили.
Детей стало значительно больше с открытием сельхозартели. Почти всех малышей приводили к Клаве, потому что работы на полях было очень много. Звали её теперь уважительно — Клавдия Ивановна. На лето она попросила себе в работницы Лену Казакову, которой исполнилось 11 лет, и она была хорошей помощницей.
С тех пор как не стало Дарьи, девочка затосковала. Она ходила в школу, но тоску ничто не могло заглушить. А здесь, в яслях-садике, она успокоилась — некогда было грустить. Она видела, что нужна детям, Клавдии Ивановне. Даже когда начались занятия, Лена после уроков прибегала к Клаве, помогать.
В комнате, где спали дети, предусмотрительно вдоль стен встроили топчаны с ограждениями. Дети спали в рядок, помещались все.
С питанием легче стало с осени, когда собрали урожай овощей, их поместили в овощехранилище и продавали через магазин. Кто мог, покупал. Брали выращенное и в садик, и в столовую. Ещё лучше стало, когда появилось молоко.
Но детей по осени стали забирать из садика. Сельскохозяйственная страда закончилась, некоторые мамы и бабушки освободились. Но главная причина — у людей не было денег на оплату садика.
Всё лето Клава практически жила в садике. Не все забирали детей на ночь домой, так как очень много работали. Это её даже радовало, в барак не очень-то хотелось возвращаться: тесно, душно, шумно. Даже осенью, когда детей стали водить мало, и на ночь их уже никто не оставлял, девушка не уходила из садика. Никто не запрещал, она и радовалась.
Павел приходил к ней после работы каждый вечер. В садик, а не в барак. Знал, что она здесь.
— Клав, пошли в клуб. Там сегодня танцы.