- Идиот, какой же я идиот… ну, не надо… я сейчас, - пинком открыв двери, он усадил на кровать сдавленно всхлипывающего Вячеслава, стащил с него болтавшиеся на щиколотках брюки вместе с бельем, захватив по дороге и ботинки, затем та же участь постигла носки, пиджак, галстук и рубашку. Вадим на пару минут оставил свою жертву, сходил в ванную, обтер мужчину влажным полотенцем, завернул в покрывало и, усадив к себе на колени, начал укачивать как ребенка. Тут Волков, уже справившись с истерикой, впервые за все знакомство с Вадимом возмутился и попытался вырваться. Парень на корню пресек попытку, неправильно истолковав стремление Вячеслава к свободе:
- Не нужно. Я больше ничего тебе не сделаю. Обещаю.
- Катись к черту! Я тебе не барышня. Нехуй меня успокаивать, - снова дернулся мужчина. Вадим только крепче сжал объятья и улыбнулся во все 32 зуба:
- Больше не буду.
- Да отпусти же ты меня! – Вячеслав попытался ударить Ивлева, но тот ловко перехватил занесенный кулак. Волков с трудом подавил очередной приступ желания расплакаться от собственного бессилия:
- Какого хрена ты вообще вернулся?
- Вообще-то, потому что вспомнил, что все это время мечтал оттрахать тебя медленно, со вкусом, глядя тебе в лицо. Но у меня опять не вышло.
- Значит, вернулся продолжить? – вяло съехидничал Вячеслав, сосредоточивший все силы на том, чтобы освободиться.
- Не знаю. Вероятно, эта версия ближе всего к истине, - Вадим задумался, машинально, без особого усилия пресекая новые попытки мужчины слезть с его колен, а потом огорошил неожиданным: - Слушай, а как тебя зовут?
Волков от удивления замер. Чтоб через мгновение вполне искренне заржать. Но поняв, что очередная истерика не за горами, бизнесмен волевым усилием прекратил смех, как до этого – слезы:
- А ты в паспорте не посмотрел, когда искал мой адрес? Я так понимаю, именно таким образом ты узнал, где припарковать мою машину с моим же бессознательным телом внутри?
- Ну, да, – скорчил непонятную гримасу Вадим, - прописку смотрел. А имя как-то не догадался. Незачем было.
- А теперь есть зачем?
Ивлев промолчал и отвернулся, самым непонятным образом обидевшись на Волкова. Отчего-то эта явная детская обида вызвала у мужчины прилив обезоруживающей нежности. Которая странным образом все расставила по своим местам, сделав даже вполне естественным тот факт, что в данный момент бизнесмен сидел на коленях у только что трахнувшего его парня.
- Вячеслав.
Ивлев повернул к нему лицо, пристально посмотрел и криво улыбнулся:
- Слава, значит? Слааава, Слаааавный, Славка… нет… все это тебе не подходит. Но Вячеслав слишком длинно... Будешь Лави, - выбрал Вадим.
- И что это значит?
- Это значит, что я хочу, чтоб ты остался со мной. Никогда не замечал, что лучше всего отношения складываются с теми людьми, которым ты придумал сокращенное имя или прозвище? Знаешь, это как магия. Очень хороший способ сделать того, кто нравится, своим. Дать новое имя – это как дать новую судьбу, в которой нарекающему будет непременно отведено собственное место.
- А с чего ты взял, что я хочу быть твоим? – зло ухмыльнулся Вячеслав и слез наконец-то с колен потерявшего бдительность парня. – И вообще, откуда такая страсть к дешевым эффектам? От мамы – учительницы?
- Сильно сказано для голого чувака замотанного в покрывало.
- Пошел вон.
В этот раз Вадим ушел, не хлопнув дверью.
***
В конце сентября Волков с неодобрительного разрешения врача вернулся к обычному режиму работы. Это означало, что позже него из офиса уходила только техничка, которая работала по вечерам. Прошедшие две недели со второго варварского набега Вадима в его жизнь прошли, словно в дурном сне. Это определенно было болезнью. Скорей всего, нужно было пойти и сдаться психиатрам. Ну, или хотя бы психологам. Но ни детской травмы, ни склонности к мазохизму Вячеслав за собой не знал. Так что рассказывать врачам было не о чем. Да и как словами описать ту непонятную звериную тоску, которую мужчина испытывал из-за отсутствия человека, которого видел два с половиной раза в жизни? Волков, привыкший честно отдавать себе отчет в происходящем, сейчас очень надеялся, что, по сути, дело и не в Ивлеве. Просто он безумно устал от себя и от ежедневно с блеском исполняемой роли хорошего сына, успешного бизнесмена, крутого мачо. И неизменно каждый раз выплывало: а был ли он сам собой с Вадимом? Не было ли это еще одной крайностью? Впрочем, какая разница, если любой человек умудряется напялить маску даже перед собственным отражением в зеркале? И к тому же, в самом важном Вячеслав был уверен на все сто процентов – именно Ивлев позволил ему взять таймаут и передохнуть от самого себя. Как так получилось, кто виноват, что делать и быть или не быть – по сравнению с этим фигня-вопрос. «Пора честно признаться, что я подсел на Вадима, как на героин – с одного укола. Возможно, привычка окажется столь же губительной. Вот тогда я и подумаю, что с этим делать. А пока… Господи! Я уже размышляю, как нарк о следующей дозе, - бизнесмен спускался с восьмого этажа здания, в котором располагался холдинг, как обычно – по лестнице. Это было традиционное время для осмысления событий дня. Но в этот раз и запатентованный метод уложить все по полочкам дал осечку. Потому что там, где правят бал эмоции, рациональному способу принимать решения делать нечего. – Я просто перестану об этом думать. Потому что все это совершенно ненормально. Потому что не может какой-то сопляк заявиться в мою жизнь и предъявить на меня права. Точно! Нет человека – нет проблемы. Я больше не пущу Вадима в свою жизнь». – С этой мыслью Вячеслав достиг холла, поднял голову, чтобы попрощаться с охранником. И взгляд Волкова упал на высокого блондина, входящего в лифт. Сердце неверяще замерло, а потом бешено застучало о ребра, пытаясь вырваться и кинуться вслед знакомой фигуре. Вячеслав одним шагом преодолел разделявшие лестницу и лифт полтора метра и в последний момент успел протиснуться между закрывающимися створками дверей. Высокий блондин, примерно одного с бизнесменом возраста вежливо спросил:
- Вам на какой этаж?
- Восьмой, - Вячеславу очень захотелось побиться головой о стенку лифта, но он мужественно сдержался. Блондин, судя по всему, бывший курьером (надпись на черно-красной ветровке гласила «Б.Э.С. Inc») вышел на этаже «Врачей без границ», арендовавших себе несколько офисов на шестом. А Волков нажал на кнопку первого этажа и обреченно достал сотовый. Трубка женским голосом сообщила, что Вадим должен вернуться с тренировки через час.
Ивлев шел домой, глядя себе под ноги и привычно думая невеселые мысли – два изнасилования с перерывом в полторы недели трудно считать хорошим началом здоровых отношений, но этих самых отношений очень хотелось. Он впервые в жизни ощутил такую потребность быть с кем-то вот так – по-настоящему, что называется «и в болезни, и в здравии, и прочие бла-бла-бла»… И такое острое желание спрятать этого кого-то ото всех, чтобы быть для него единственным. Ведь сам Лави каким-то необъяснимым образом таким единственным для Вадима уже стал. Проблема была в том, чтобы объяснить ему, вполне справедливо выставившему его из своего дома, всю серьезность Вадимовых намерений. Погруженный в мысли парень не сразу заметил стоящую у его подъезда приметную иномарку, из которой при его приближении вышел Вячеслав, сделал последнюю затяжку, кинул под ноги сигарету и резко, вскинув голову, спросил:
- Поехали?
Вадим, не сказав ни слова, сел в машину. В молчании прошла дорога до пр. Советской власти и потом – до хорошо знакомой спальни. Дойдя до кровати, Вячеслав вдруг растерял всю свою уверенность. Он нервно подергал узел галстука, но тот явно побеждал с разгромным счетом. Тогда мужчина оставил его болтаться на шее, повернулся к Вадиму, оказавшемуся неожиданно близко, и уткнулся лбом ему в плечо. Ивлев не больно, но уверенно потянул его за волосы, заставив поднять лицо, и жадно впился в бледные тонкие губы. Если у него появился шанс таки сделать это, глядя в лицо Лави, грех отказываться. В причинах и следствиях можно будет в свое удовольствие покопаться позже.