— Меня не возвращали к жизни, меня обратили, включив в энергопоток и тем самым наделив возможностями оперировать процессами Метавселенной. Если же говорить абсолютно приближено к действительности, я не живой и не мёртвый, я на самом деле есть сама энергия и процессы, в которых она участвует. Меня включили в самый высокий поток энергетического движения и развития, а так же воздействия на процессы самопознания и движения Бога к полному совершенству. Я — воплощение самого Бога на определённом уровне его бытия, и если у меня после нашей встречи останется хотя бы частичка памяти о том, кем я был и что меня связывало или связывает с вами, я не оставлю вас своей заботой и вниманием.
— Возвращаемся, Паша, — сказал я в ответ, — мне было очень приятно и полезно пообщаться с тобой. Хотя и сильно испугался поначалу.
Паша снова вспыхнул голубым сиянием, затем окутался густо-синим коконом, меня обдало холодной волной, и мы снова оказались в беседке.
— А вот вы где спрятались, — услышал я голос Марины, и она, сияя улыбкой, вошла в беседку.
Внезапно поднялся ветер, его порывы нагнули цветы к земле, запахло так, как пахнула опара теста у мамы в детстве, повеяло теплом, и неодолимая сила закрыла глаза. Облик Павла стал истончаться, колебаться, словно видение на самом верху пылающего костра, его черты стали едва уловимы и спустя миг растворились, словно Павла никогда и не было рядом. Спустя какое-то время я услышал слова звучащие из ниоткуда:
— Запомни Витя, это не мираж, не что-то иное, могущее вызвать у вас наваждение и вопросы потом, это моё прощание с вами. Моё время вышло. Не волнуйся, Марина будет помнить только то время, когда меня в этой реальности никогда после гибели не было! Люби её и береги, как мог бы беречь её я. На тебя, лучшего моего друга, оставляю ту, которую любил и которая берегла меня во всех моих трудностях. Сориентируйся в последующем после моего ухода времени и будьте счастливы! У вас встреча у моих родителей, сыграй свою роль, помяните меня и пусть всё катится в вашей жизни так, как я, будучи в своём теле и памяти, не смог бы обставить лучше! Прощай, друже….!
Марина вошла в беседку и, присев на край правого длинного табурета за столом, закрыла глаза и, замерев, словно подбитая на лету птица, вдруг вскинула голову. Глаза её вспыхнули небывалым светом и передавшимся мне теплом.
— Ты не поверишь, Витя, мне показалось, что ко мне прикоснулось само солнышко, обдав своим теплом и светом, я увидела Павлика живым и здоровым. Он махал мне рукой и что-то говорил, но слов его я не расслышала. Он как бы прощался со мной, а то, что исходило от его облика, насыщало меня невероятным сознанием счастья и понимания полного благополучия. Никогда такого не испытывала! Наверное, Павлик или его душа пришли к нам в день нашего поминовения его памяти.
— Наверное, так оно и должно быть, когда близкие души и любящие сердца открыто впускают в себя тех, кто покинул нас в силу непредвиденных и трагических обстоятельств. Светлая память Павлику и его соратникам, оставившим свои жизни в полях сокрытых от нас сражений!
Я протянул через стол свои руки и положил их на сведённые друг на друга кисти Марины.
— Мы всегда будем помнить и хранить память о Паше. А сейчас, Мариша, нам надо пойти к его маме и папе и поддержать их в их скорбной памяти погибшего сына, нашего друга и любимого!
— Да, конечно, ты прав, Витя! — Марина встала со скамьи и, пройдя за столом ко мне, обняла меня и положила свою голову мне на плечо. — Паша всегда с нами… он всегда будет связующей нас ниточкой в нашем непростом мире.
Я взял в свои ладони лицо Марины и, заглянув в её глаза, полные любви и нежности, поцеловал чуть солёные от внезапно скатившихся слёз губы.
Прошло ни много ни мало — девять лет. За это время Виктор дважды выдвигался его почитателями на должность губернатора области, но находил убедительные доводы в пользу других кандидатов на этот пост и отказывался от избирательной гонки. Марина, преодолев в себе застенчивость и робость, вышла в своей профессии на уровень лидера нейрохирургии не только области, но всей страны. Операции, проведённые ею в своей клинике и за рубежом, обрели статус самых передовых в области применения вместо губок и марли ганглиоблокирующих веществ. Методы оперативного лечения эпилепсии и опухолей головного мозга, внедряемые Мариной и её коллегами, получили самые высокие баллы оценок в Швейцарии и Германии. В семье Виктора и Марины подрастали двое любимых детей: восьмилетний сын Андрей и доченька Лидочка шести лет, названная в честь бабушки, мамы Павла. Казалось, счастье и полная гармония, царящие в семье, никогда и ничем не могут быть поколеблены и омрачены каким-либо фатальным фактором. Но случилось непредвиденное и страшное — заболела Марина! Сначала у неё участились головные боли, длящиеся непродолжительно, но часто, особенно после сна, потом добавились тошнота и рвота. Спустя какое-то время начались проблемы нарушения слуха и зрения, терялась координация движений. Исследования в клинике методом МРТ показали значительную опухоль мозга, и Виктор решил везти Марину в Германию на обследование и возможную последующую операцию, но Марина, ознакомившись с материалами исследований, категорически отказалась от этого. Она как специалист, ни на минуту не сомневаясь в своих выводах, поставила себе окончательный диагноз — опухоль не операбельна и остаётся только ждать логического окончания заболевания. От детей как только можно скрывалась истина свалившегося на их семью горя, но такие страшные последствия, как потеря координации движения и постоянное нахождение Марины в постели, не могли укрыть от Андрея и Лидочки ужас грядущего, так как сама их мама часто и подробно беседовала с Виктором о проблемах своей профессии. И дети, пусть и отвлеченно, но знали, с какой болезнью борется их мама, работая в нейрохирургическом центре города. Всё совпадало с тем, что они слышали из разговоров мамы и папы. Если раньше дети часто проводили время на улице во дворе дома, играя на лужайках и резвясь среди клумб, то теперь они подолгу проводили время у постели мамы.