Такой холодный теплый сентябрь
В то тревожное лето, когда все кругом было полно этим страшным, но все еще, казалось обманчивым ощущением близкой войны, он гостил у нас на даче. Наши отцы, давно знавшие друг друга,дружившие, еще кажется с гражданской, сумели пронести эту дружбу сквозь годы. Его родители снимали каждое лето дачу рядом с нашей, часто гостили у нас, и он уже по обыкновению давно считался своим у нас в доме.
В тот год он приехал к нам еще в начале июня, помнится к тому времени он уже слыл подающим большие надежды молодым поэтом, печатался в толстых журналах, и кажется, был несказанно горд начавшейся дружбой с теми, чьи имена сегодня поистине считают золотым фондом литературы. Я же успела окончить третий курс романо-германского отделения университета жила ожиданием той, наверно самой главной встречи в жизни, когда сердце и душа открыты для любви, чувств, встреч, переживаний. И та тревога, то ощущение близкой войны казалось мне чем-то таким далеким, несбыточным, неважным.
В том самом месяце Германия напала на нашу страну. Я до сих пор помню как отец, завсегда балагур и весельчак, а в то утро строг и серьезен, вышел к завтраку, позже обычного, и сухо кашлянув тихо сказал только одно это страшное в своей безысходности слово:
-Война!
В начале сентября он приехал к нам всего на сутки - проститься перед отправкой на фронт военкором. И вот наступил наш прощальный вечер. Надо признаться к тому времени он уже считался моим женихом, еще в июне все думали, что война скоро кончится, и нашу свадьбу отложили до осени. После ужина по обыкновению пили чай, и он такой строгий в защитной гимнастерке на выпуск с маленькими алыми кубиками в петлицах посмотрел на запотевшие от пара окна и грустно сказал:
-Удивительно какая ранняя и холодная выдалась осень.
И мне сразу передалась чувствуемая им какая-то тайная скрытая грусть, безысходная тоска и печаль. А чему собственно говоря было радоваться? Мы отступали, фронт приближался с каждым днем.
После чая мы сидели смирно. Он был молчалив и печален, лишь изредка обменивался словами, отвечая на вопросы. Странно, но я почему то в мельчайших деталях помню тот вечер, как подошла к балконной двери и протерла стекло платком: в саду на фоне черно-синего неба отдавали ярко-зеленым свечением звезды. Отец, открыв дверь вышел на балкон, сел откинувшись в кресле-качалке, стал курить. Мама в очках ,суетясь спешно искала белый льняной мешочек, чтобы зашить в него ладанку, так ее отец и дед носили на прошлых войнах. Отец, сильно затягиваясь, хрипло кашлянув, спросил:
-Ты все-таки едешь утром?
-Так точно,- уже по военному строго ответил он.
-Ну, что ж, мы обязательно должны проводить тебя . Сегодня правда придется лечь пораньше.
Мне стало не по себе из-за внезапного прилива грусти и, чтобы хоть как-то успокоиться принялась раскладывать пасьянс. Он молча ходил из угла в угол, а затем склонился надо мной, коснувшись моей ладони своей, спросил:
-Не хочешь выйти в сад, пройтись, душно что-то?
На душе у меня вдруг стало теплее и тревожнее, и я с радостью отозвалась:
-С удовольствием!
В прихожей он , кажется, продолжал думать что-то свое, а затем взглянув на меня стал читать Тютчева, которого очень любил и много знал наизусть: «Какая холодная осень, надень сою шаль и капот»
-А дальше помнишь?,- спросила я, когда он вдруг осекся и замолчал
-Не очень, но кажется так : «Смотри меж чернеющих сосен, как будто пожар восстает…»
-Как раз к месту,- сказала я, увидев в этом восставшем пожаре вспышки зажигательных бомб или валящие с облаков горящие самолеты.
-Да нет же,- грустно сказал он,- это восход луны и тихо спросил: чувствуешь, какая скрыта прелесть в этих строках, какая тихая осенняя грусть.
"Странно",- подумала я когда фронт рядом, мы отступаем, самому скоро в пекло а ему вдруг осенняя прелесть.
Одевшись, мы вышли в сад. Кругом было непроглядно темно, и чтобы не упасть я стала держаться за его рукав.
-Посмотри на небо,- шепотом сказал он.
В небе необыкновенно четко были видны ярко светящиеся точки звезд. Он указал мне на одну, что стояла в стороне и выделялась от других особенно ярким свечением:
-Это Арктур-звезда влюбленных и сумасшедших. Видишь, как особенно выделяется она своим светом. Если даже меня не будет рядом, ты посмотришь на нее, вспомнишь обо мне и я буду смотреть на нее и думать только о тебе, она будет согревать нас, своим светом, назначать нам новые свидания. -И посмотрев мне в глаза он тихо стал читать:
Он говорил мне, что давно, когда