У Свена и Валдура были сабли и револьверы, купленные в магазине. Королю Алфред вместо револьвера увы, купил в магазине… лобзики.
Король сам для себя изготовил кое-что, но выглядело это, конечно, несовершенно, даже немного убого, если по-честному. Поэтому-то и засмеялся от души Карп, когда в очередной раз привез белье и увидел Короля, расхаживающего с гордым видом со своим самодельным оружием. Карп не стал критиковать королевское вооружение. Он молча помог Хелли Мартенс внести тюки с бельем в кухню, помог ей также растопить котлы и завел речь о том, как, должно быть, нелегко одной выстирать столько белья — прокипятить, прополоскать, выкрутить, что это, в сущности, мужская работа. Но Хелли Мартенс понимала по-русски даже меньше, чем, скажем, Король, и уже хотела было побежать за соседкой, которая по-русски свободно говорила, поскольку они, соседи, родом с Украины, но в этом не было нужды: Карп, нашедший сухую доску, уже вырезал карманным ножом из нее что-то. Так Хелли и не удалось объяснить, как она приняла себе в помощницы за еду и плату младшую сестру Алфреда Сесси, а она, проработав недели две, сочла эту работу недостойной для себя, честной крестьянки, а воздух города Журавлей — вредным для здоровья.
А воздух действительно городской. Каждый согласится, что в городе, в котором пять тысяч населения, мясокомбинат, мельница, несколько магазинов, три автомобиля и два десятка лошадей, уйма собак и кошек, а можжевеловый лес аж за два километра за чертой города… каждый согласится, что воздух этот не может сравниться с воздухом, скажем, деревни Звенинога. Опять же эти уборные и золотари… Даже Алфред уже через две недели после их переезда в город сказал однажды в конце недели Хелли:
— Надо отвезти ребенка на хутор подышать чистым воздухом.
Так что Сесси была права. На хуторе Сааре была ведь только одна уборная.
Но Карпа наверняка бы эта история не интересовала, к тому же он всецело поглощен работой. Он оказался великолепным резчиком по дереву и за какие-то полчаса вырезал из дощечки совершенно натуральную винтовку. Конечно, она была меньше, чем настоящая, но похожая на сто процентов. Король был восхищен. Он не стал мудрить над вопросом, приличествует ли вообще человеку его сана таскаться с обыкновенным винтарем — ни у кого же такой вещи и быть не могло! Даже Алфред, осмотрев поделку внимательно, повертев в руках, сказал:
— Умело.
Коротко. Король знал — это уже похвала.
Король жил. Сколько он себя помнил, никогда не было в его делах такого размаха: из одного дома — в другой, из другого — в третий.
Глава VIII
Постоянными клиентами Алфреда стали русские. Конечно, островитяне тоже заказывали у него мебель, но не так много. А Хелли Мартенс с утра до вечера витала в «облаках»… Крутилась в них, красная как рак, по вечерам же засиживалась за швейной машинкой, латала солдатские рубашки и чинила одежду Короля. И, нет, невеселая была эта замужняя жизнь для нее — дочери зажиточных родителей, владельцев богатого хутора на Большой земле в деревне Березы. Король еще не осмыслил причины трудностей в жизни своих взрослых подданных, они начались до его рождения, значит, так положено по законам жизни, которые Королю предстояло еще изучить. А в этом процессе его больше интересовал синий нос Жоржа Калитко из коричневого дома по соседству. Королю очень даже интересно было узнать, почему старый Калитко пьет денатурат. Но когда подслушал, как Мария Калитко сказала Хелли, что ее старый денатурата нажрался и валяется трупом, он спросил у Тайдемана:
— Почему тот, кто ест денатурат, трупом валяется?
Тайдеман неопределенно хмыкнул и объяснил:
— Видишь ли… денатурат не едят, им примус заправляют, чтобы на нем по утрам яйца жарить. Денатурат горит, и он не еда. Денатурат — жидкость. Некоторые действительно пьют его, потому что он дешевый.
Это объяснение не было доходчивым — вода вообще ничего не стоит, осталось непонятным, почему тот, кто выпил денатурат, валяется трупом, а тот, кто пьет воду, не валяется. Король, как уже говорилось, не любил надоедать излишней любознательностью, предпочитал до всего доходить своим умом. Он установил, что тот, кто попивает денатурат, сразу же начинает шататься при ходьбе, и пришел к выводу, что Калитко Жора очень часто пьет денатурат и долго затем валяется трупом. А вот это последнее — как валяются трупом — ему никак не удавалось увидеть. Жорж Калитко всегда валялся трупом в своей комнате, куда никого не пускал. А когда он вдоволь наваляется, то сразу уходит из дома и долго не показывается. Из разговоров же Марин Калитко и Хелли Мартенс Королю удалось составить такую картину: семья Калитко — Жорж, Мария, их дочь Бенита и сын Валентин — родом с Украины, Королю неизвестного государства, живут в городе Журавлей очень-очень давно, так давно, что Бените, здесь родившейся, уже восемнадцать исполнилось, а Валентину двадцать. Все в семье Калитко, кроме Жоржа, который пил денатурат, говорят одинаково хорошо и по-русски, и по-эстонски, правда, Жорж говорит по-эстонски так, словно у него язык не гнется.