– Так вы ж сами, в смысле, само… – И мы заулыбались: – Забыли, наверное.
Мол, заработалось совсем наше государство, что говорило, само не помнит. Ну да с кем не бывает.
– Чего само? Чего забыли?
– Что по закону теперь не важно, кто сколько наторговал. Плати единый налог – и всё.
– Ничего я не забыло.
– А зачем же тогда эта… для органов, если не важно?
– Зачем-зачем… Мало ли, пусть будет.
Вот как, граждане, обирают честных людей: заставляют покупать дорогие и не нужные им устройства. Оно, конечно, с устройствами красивей. И кто-то в стране, наверное, на этом зарабатывает…
– А скажите, – ещё спросили мы. – Если эта… фискальная память на какую-то кассу не подойдёт, что тогда с кассой делать?
– Выбросить, – зевнув, ответило государство.
И мы выбросили. Я лично выбросил несколько дорогущих импортных аппаратов, которые ранее, напомню, указало мне купить государство.
А теперь, что же, опять?! Но где же этому, граждане, я спрашиваю, предел?! Когда же это, граждане, интересуюсь я, кончится?!
Я вопросительно смотрел на внимающую мне аудиторию. Аудитория, состоящая из окрестных геленджикских котов, этого не знала. Она терпеливо ожидала окончания моей речи, чтобы получить оставшуюся с ужина курочку.
– Самое ужасное, – обратился я к котам, сходив за курицей, – что, как мне сообщили, новые аппараты стоят в четыре… в четыре (!) раза дороже нынешних! Как вам это нравится?
Мне показалось, котам это не понравилось. И в благодарность я отдал им остатки ужина.
– Наше государство мошенник, шулер, – горько говорил я, глядя, как мои недавние слушатели растаскивают по кустам добытые в бою куски. – А с шулером обычному человеку играть опасно.
…Но это были не все напасти. Просто они случились до того, как мы поехали в аквапарк. В Геленджике открылся новый аквапарк, третий по счёту в городе и первый по величине в Восточной Европе! Наши дети плескались, катались с крутых горок.
Оля тоже съехала один раз. Еле-еле поддалась она на уговоры забраться на «такую невообразимую высоту». Мы с детьми скатились в первую очередь и теперь ждали внизу, когда спустится мама. Один за другим неслись в струе воды отдыхающие, но Оли среди них не было.
И вдруг нескончаемый до сей поры поток людей прервался, прекратился, иссяк. Проходила минута, другая, третья, а поток не возобновлялся, словно кто-то наверху наглухо заткнул горлышко пробкой. Мы поняли, что это за пробка, то есть кто там наверху готовится к спуску. И когда в фонтанах брызг из-за поворота появилась наконец мчащаяся по жёлобу бледная Оля, Полина, долго ожидавшая этого момента, в радостном возбуждении принялась бегать взад-вперёд и кричать:
– Мать моя женщина! Мать моя женщина!
Я тоже скатился с нескольких горок. Правда, из-за обилия народа пришлось на каждой из них выстоять немало времени. И вот в одной очереди я почувствовал, что две молодые женщины, стоящие позади, смотрят на меня. Я незаметно скосил глаза: точно, время от времени бросают на меня любопытствующие взгляды. Кто бы сказал, что ему это не приятно? Я бы не сказал. А что? Я мужчина видный, не атлет, конечно, но для физических упражнений время нахожу. И когда очередь подошла, я красиво так прыгнул на горку и с небрежной улыбкой скатился вниз.
У бассейна внизу меня ждала Оля.
– Что это у тебя? – спросила она, когда я выбрался на траву.
– Где?
– На плавках.
– На плавках?
– Сзади.
Я запрокинул голову назад (каждый знает, как это непросто) и понял, что так притягивало взгляды стоящих за мной людей: сзади на плавках с правой стороны красовалась оплавленная по краям, прожжённая чьей-то случайной сигаретой дырка!.. Как это произошло?! Когда?! Почему я ничего не почувствовал?! Я представил себя наверху в дырявых трусах, и мне стало грустно.
Но ещё более я загрустил, когда подумал о предстоящих выходах на родной пляж. Там вам не случайная очередь, там люди друг у друга перед глазами по полдня торчат. И ведь до отъезда домой осталось-то всего двое суток! Но теперь на эти двое суток придётся что-нибудь придумывать. Вроде бы, чего придумывать: иди в магазин и покупай. Но не всё так просто. Однажды я уже покупал в Геленджике плавки.
Дело в том, что приехав на море, я обнаружил, что взял с собой абсолютно всё, что необходимо для приятного летнего отдыха, за исключением одного – купальных принадлежностей. Поэтому, хлопнув себя по лбу и посетовав на суету сборов, отправился их покупать.
На первый взгляд местные магазины и рынки предлагали прямо-таки изобилие всевозможных купальных костюмов, причём, от известнейших фирм, но приглядевшись, можно было обнаружить удивительную схожесть всех этих изделий между собой, а также не характерную для подобного рода марок дешевизну. Я оглядывался в сторону пляжа, благо вся торговля располагалась тут же, у моря, и легко различал эти «фирменные» костюмы, с одной стороны, по их незатейливым фасонам и расцветкам, а с другой, по чудовищному отвисанию резинок в самых неподходящих местах. Подобного шика я позволить себе не мог.