— Это наши акустические «ангелы». Слышал о радиолокационных ангелах?
— Немного.
— Радиолокационщики зовут свои помехи призраками или ангелами. Только им проще от них избавиться. У них — москиты, у нас — планктон, у них — птицы, у нас — рыбы, у них — подстилающая поверхность, у нас — дно. Но у них статистическая обработка сигналов, так как их тысячи, а у нас нужно рассматривать под микроскопом каждый сигнал — их несколько десятков в лучшем случае. Зря вы нам пишете в технических заданиях вероятность поражения целей для одиночной противолодочной торпеды. Можно подумать, что за боевой поход наша лодка будет иметь столько же с ней встреч, сколько с транспортами. Обнаружил подводную лодку противника — стреляй до уничтожения. А чему вы учите? Нужно отрабатывать многоторпедные залпы. Стрельбы по реальным целям одиночными практическими торпедами нужно прекратить. Вы учите командиров только тому, чтобы он не потерял торпеду. Это нам может обойтись дорого.
Последний раз мы с ним виделись осенью 1982-го года. Он решил съездить в Алма-Ату подтолкнуть изготовление торпед ДСТ, Позвонил Акопову: «Грант, я лечу в Алма-Ату. Отпусти со мной своего заместителя». Акопов сначала отказывал, ссылаясь на нашу занятость, потом, прикрыв телефонную трубку рукой, спросил меня, не смогу ли я слетать с Исаковым в Алма-Ату. Я кивнул головой, и мы с ним тут же договорились о дате вылета и рейсе. «Чего это он собрался в Алма-Ату? Ему нужно бы в Феодосию лететь. Бороться с ЛАНами»…
Мы встретились в аэропорту. Мне показалось, что он бы чем-то озабочен. Мы обменялись мнением о погоде и других, независящих от нас вещах. Стояла осень. Кругом лотки с фруктами, арбузами. Вдруг он совершенно неожиданно спросил меня:
— А тогда в Сарепте был действительно хороший урожай арбузов… Почему ты это запомнил?
— Выезжали как-то на полуторке на бахчу. Несколько семей из числа эвакуированных. С детьми. Загрузили полмашины. А потом налет. Несколько немецких самолетов прочесали нас из пулеметов. Тогда убило нашего соседа. Летчика запомнил. Грозил нам кулаком. Поэтому и про арбузы помню. Много их было.
Он ничего не сказал. Промолчал. Но своим рассказом я ему тоже что-то напомнил, и он надолго замкнулся в себе…
— В Алма-Ате займемся состоянием изготовления материальной части торпеды ДСТ. Скоро Государственные испытания на флоте, а там еще и конь не валялся. Все против этой торпеды. Главк — потому, что необычная технология. Ваш институт не видит профита. Скорость и дальность не увеличиваются. Топливо ядовито. Американцы его ампулизируют, и ничего. Зато торпеды пожаровзрывобезопасны. Вот мы и щиплем друг друга на потеху вашего руководства.
— Я за торпеду ДСТ двумя руками, но мои руки пока мало что значат. У торпеды и шумность меньше.
— Шумность действительно меньше, но следность обнаружилась. Американцы не дурнее нас. У нас, у русских, две крайности — либо авось пронесет, либо наоборот — чтобы был, фигурально выражаясь, и швец и жнец, и на дуде игрец…
Нас разместили в заводской гостинице, и после краткого отдыха мы провели организационное совещание… Ужинали мы вдвоем в его номере. Там был накрыт небольшой стол. Должны были подойти гости, но мы, проголодавшись, решили их не ждать и немного перекусить. Внезапно в номер шумно вошла особа в возрасте. Высокая и стройная. Она тепло поздоровалась с Исаковым, мимоходом кивнула мне. Села за стол и жадно закурила сигарету, подвинув к себе массивную как кирпич, стеклянную пепельницу. Они тихо повели разговор. Вдруг после чего-то сказанного шепотом Исаковым, особа резко вскочила, схватила пепельницу и в каком-то отчаянии запустила ею в открытое окно. Зная, что окно расположено над входом в гостиницу, я метнулся посмотреть, не влепила ли она пепельницу кому-нибудь в голову. Слава Богу — никого. Я, как мог, укоризненно посмотрел на эксцентричную даму, но они с Радием не обращали на меня никакого внимания. Мне оставалось потихоньку уйти…
Мы осмотрели все участки, на которых изготовлялись узлы и детали торпед. Мне стало предельно ясно, почему Главк против ДСТ. По своим характеристикам она была на уровне 65–76, а мороки с изготовлением не оберешься: много деталей из титана. Отливать детали из бронзы проще, чем грызть титан. А ампулизация топлива — это прямое участие в эксплуатации торпед. Зачем Главку эта головная боль? Но Исаков был непреклонен: «ДСТ будет на третьем поколении. Тянуть туда 65–76 нельзя. Но вы должны мне помочь. Хотя у вас тоже нет единства. Второй раз мне не хотелось бы побывать в той мясорубке, что была с УСЭТ–80». Решив все возможные вопросы, мы через пару дней вернулись в Москву. Попрощались в аэропорту. Исаков торопился в Ленинград…