Ещё? А не было бы быстрее перечислить случаи, когда ты не лапала меня?
Вот же ж! Такое чувство, словно бы эта женщина, воспользовавшись моим беспомощным состоянием, успела сполна наиграться с моим телом. Да как я вообще такое допустил? Я могу стерпеть что угодно, кроме участи быть использованным кем-то в собственных интересах!
Недолго думая, я заявил Сабине:
— Тогда для равного счёта позволь мне потрогать себя.
— Хорошо…
Сабина уже было согласилась с моим требованием, однако в этот же момент раздался громкий оклик Юны:
— Что-что ты там сказала, Сабина?
Сабина тут же ретировалась и изменила свой ответ:
— Хорошо же тебя, должно быть, приложило, раз ты предлагаешь подобные смехотворные вещи, чёртов извращенец!
Какая жалость… Я тут же пожалел о своей поспешности. Мне следовало дождаться момента, когда все вновь разойдутся по своим делам, и уже тогда потребовать у неё взять ответственность за содеянное с моим телом. Одного взгляда на неё достаточно, чтобы понять, что она жаждет моих ответных прикосновений!
Сабина же, увидев что все члены команды в шоке уставились на неё, смущённо опустила свой взгляд и тихо пробормотала:
— Это всё из-за его привлекательного личика. Оно вынудило меня согласиться, не подумав.
— А ты вспомни того священного рыцаря из команды Гришиа, — посоветовала Юна. — Тогда ты сразу поймёшь, что не такой уж он и привлекательный.
После этих слов Сабина воздела свой взор к потолку. Там, разумеется, ничего особенного не было, однако в её глазах всё равно появилось… Пожалуй, помягче её выражение лица можно было бы описать как «страстное увлечение», но более уместная формулировка звучала бы как «обезумевший от желания блеск в глазах».
Через какое-то время она всё же опустила голову и, вновь взглянув на меня, согласно закивала:
— А ведь верно, не так уж ты и привлекателен!
…Теперь мне уже не очень-то и хотелось воссоединяться со своим товарищем — священным рыцарем.
— Вот-вот, тот священный рыцарь был невероятно галантен по отношению к нам.
Эта фраза была, как ни странно, сказана не Сабиной, а Юной. Сейчас она совсем не походила на ту спокойную и собранную девушку, какой до этого момента казалась:
— Он был таким красивым и сильным, а к нам он проявил лишь доброту и заботу. А ещё то, как он формулировал свои мысли, звучало так мужественно. Он был настолько мил, что даже не воспринял спасение нас как нечто, за что его стоило благодарить. Более того, он, напротив, извинился перед нами за то, что отнял у нас нашу добычу. И даже больше, он отдал нам весь лут с монстра! И, наконец, последняя, но не маловажная деталь: он специально остановился, чтобы напомнить нам поскорее покинуть то опасное место… Ох! Он просто слишком совершенен! — восторженно заключила Юна, после чего уже настала её очередь уставиться в потолок блестящими от безумного желания глазами.
— А ещё он был элегантен! Ну, просто очень элегантен! — Сабина глянула на меня, после чего наигранно замотала головой. — Он не такой как ты, ведь у тебя только внешность элегантная.
После этого заявления я уже не сдержался и раздражённо бросил:
— Кто знает, может и он лишь кажется элегантным и мужественным, а на самом деле является до жути самовлюбленным и упрямым типом!
— Невозможно! — одновременно отвергли моё предположение Юна, Сабина и даже Игорь.
От такого единения я аж дар речи потерял. Раз уж даже Игорь, парень, согласился с этим, то не значит ли это, что мой товарищ — священный рыцарь не только привлекательный, то также и мужественный, элегантный и до мозга костей добрый человек?
Вы уж меня простите, но мне правда не верится, что в мире действительно существует подобный тип совершенных людей!
В этот момент Вудроу, что до этого момента молчал, с опозданием заметил:
— Хотя теперь, когда я об этом думаю, тот священный рыцарь действительно казался слишком хорош, чтобы быть таковым на самом деле.
Внезапно я почувствовал невероятную товарищескую близость с Вудроу.
— Хей! Что за выражение лица? — раздражённо заметила Сабина. — Мы же о твоём товарище говорим! Неужто ты предпочёл бы, чтобы твой собственный спутник оказался плохишом, нежели хорошим парнем?
Я призадумался. И то верно. Если мой товарищ — хороший человек, то его проще будет задирать… Стоп! Что за мысли у меня в голове? Почему это я хотел кого-то задирать? Возможно ли, что… плохой парень — это я сам?
После всех этих размышлений я невольно пробормотал сам себе:
— Вполне возможно, что так оно и есть. Иначе с чего бы я сейчас думал о деньгах, красотках, грудях и жгучем нежелании быть кем-то использованным?
— Что? — переспросила Сабина с явным любопытством.
— Да ничего, просто внезапно почувствовал обеспокоенность, — я поднял взгляд на группу людей предо мной и настороженно спросил. — Откуда мне знать, хорошие вы ребята или же нет?
— Что ты сказал? — тут же возмутилась Сабина. — Ну, конечно же, мы хорошие! Если бы мы не были хорошими, то с какого мы бы тебя спасали, а потом сидели в городе без возможности пойти на миссии, лишь потому что ты никак не просыпался?! Если бы мы были плохими ребятами, то просто оставили бы тебя помирать!
— И то верно, — я тут же лучезарно ей улыбнулся. Эта моя улыбка произвела весьма неплохой эффект. И Сабина, что не так давно заявила, что у меня, мол, лишь внешность элегантная, и Юна обе уставились на меня блестящими от желания глазами.
Увидев подобную реакцию, я удовлетворённо улыбнулся:
— Вы и впрямь все очень хорошие люди, и это очень здорово, хе-хе-хе……
— И почему у меня вдруг появилось плохое предчувствие? — пробормотал себе под нос Вудроу, но так и не смог развить эту мысль, так как Игорь с силой хлопнул его по плечу, смеясь:
— Ты слишком много об этом думаешь, Вудроу! Разве не ты вечно повторял, что нам стоило бы найти целителя Бога Света в команду? Теперь же нашим товарищем стал суперсильный целитель, разве ж это не здорово?
Уловив смысл диалога Вудроу и Игоря, я обернулся и лучезарно улыбнулся Вудроу, тем самым желая его успокоить. Он же почему-то, напротив, вздрогнул и, дав прочим членам команды сигнал молчать, на цыпочках подошёл к моей кровати. После чего, подняв левую руку, принялся медленно махать ею у меня перед глазами…
Я поймал его руку в воздухе и озадаченно спросил:
— Что ты делаешь?
Вудроу на миг затих, после чего промолвил, слегка запинаясь:
— Да просто мне показалось, что что-то тут не так. Твои глаза…
— Мои глаза?
— Да нет, ничего. Должно быть, я действительно слишком много думаю, — сказал Вудроу, после чего едва слышно продолжил. — Просто меня не покидает чувство, что ты на самом деле не смотришь на меня.
— Но я смотрю на тебя, — и я действительно смотрел на Вудроу, причём не только на движения его лицевых мышц, но и на потоки крови, что циркулировали в его теле, и на ритмичное биение его сердца. Всё это я отчётливо видел.
— Забудь, просто слишком много думаю.
После этого Вудроу уже не подымал вопроса о моём зрении, а перешёл к куда более насущной проблеме: делёж вознаграждения.
Он принялся торговаться:
— В заклинаниях поддержки нет необходимости. Юна у нас боевой жрец, так что её заклинания поддержки уж точно будут сильнее твоих. Единственное, что нам может потребоваться от тебя, это твои лечащие заклинания, так что три десятые части от вознаграждения будет уж больно жирно для тебя. Как правило, в нашей команде мы сперва отнимаем две десятые от вознаграждения в качестве командного взноса, а уже потом делим остаток поровну между всеми членами команды.
В команде на данный момент шесть человек; если отнять две десятые, а потом разделить остаток на шесть… Это же даже до одной с половиной не дотягивает!
Да как такое может быть! Я тут же парировал:
— Две десятые части вознаграждения — не такая уж большая цена! Целители Бога Света ведь редко покидают Церковь для путешествий, так что ценятся они весьма высоко!
— …Ты действительно потерял память?