По стенам висят карты королевства и схемы крепостей, потемневшие от времени, с обозначениями торговых путей. В углу стоит доспех на манекене — больше для красоты, чем для дела. В центре — большой дубовый стол, изрезанный кинжалами и покрытый пятнами от вина, на котором разбросаны игральные кости, пустые кружки и остатки вчерашнего ужина.
За столом сидят несколько офицеров, командиров сотен. Их лица расслаблены, глаза слегка мутноваты от выпитого за обедом вина. Они не ждут никаких событий.
Главное развлечение сегодня на Арене, куда им, к сожалению, нельзя — кто-то должен нести службу. А их служба — скучная рутина. Проверить караулы, подписать пару бумажек, выпить за здоровье короля. Они травят байки о прошлых походах, обсуждают вчерашнюю драку в таверне «Корона и Дева», строят планы на вечер, ленятся.
И в эту расслабленную атмосферу врывается стражник, а сразу за ним Петурио. Он не стучится, не ждёт разрешения войти. Дверь распахивается с грохотом, ударяясь о каменную стену. Он не даёт им опомниться, не даёт времени на вопросы и раздумья. Он действует по моему сценарию, как первоклассный актёр, который наконец понял, что от его игры зависит жизнь самого дорогого человека.
Офицеры оборачиваются к двери.
В их глазах сначала раздражение — кто смеет так врываться? Потом удивление — советник Дегри? Здесь? В таком виде?
Он тяжело дышит, его серое лицо покрылось красными пятнами от бега, на высоком лбу выступили капли пота, мокрые пряди редких волос прилипли к коже. Обычно безупречно выглаженная одежда измята, на плаще пыль. Он играет панику, но панику не труса, а гонца, принесшего страшные, но важные вести.
— Быстрее! — хрипло выдыхает он, подбегая к столу. — Времени нет!
Он небрежно смахивает со стола кружки и кости, не обращая внимания на недовольные возгласы офицеров, и с грохотом расстилает на освободившемся месте пергамент. Тот самый приказ, что я ему дал.
Подделка, но заметить это в суете невозможно, тем более важно, что принёс её не абы кто, а гражданский руководитель города.
Бумага нужной фактуры и цвета, чернила правильного оттенка, стиль письма, неотличимый от королевских писцов. И самое главное — печать. Массивная восковая печать с гербом Коннэбля, оттиснутая точной копией королевского перстня, которую гномы сделали для… было бы любопытно узнать, каких целей.
— Только что получен приказ! — кричит он, задыхаясь и хватая себя за горло. Его голос дрожит, но в нём слышны стальные нотки власти, которые он никогда не демонстрировал прежде. — Орды орков пересекли северную границу! Они жгут деревни в трёх днях пути отсюда! Там резня!
Он тычет дрожащим пальцем в карту, в случайное место на севере, ближе к границе с Северными королевствами. Это неважно. Важна сама новость, её внезапность и масштаб. Важно то чувство неотвратимой катастрофы, которое он должен передать.
— Тысячи клыкастых тварей! — продолжает он, не давая никому вставить слово. — Они убивают детей, насилуют женщин, жгут дома и амбары! Король в гневе! Он приказывает всему столичному гарнизону немедленно выступить на север! Воевода Архай уже выступил из своей крепости вам навстречу! Вы должны соединиться с ним и дать бой этим тварям! Каждая минута на счету! Каждая секунда промедления — новые жертвы!
Паника, как я и рассчитывал, заразительна.
Особенно когда её источник — один из глав королевства, формально четвёртый в иерархии после короля (официально, первый — это король, второе и третье место «Первый советник» и Королевский воевода — аналог министра обороны, а Цербер в номинальной иерархии ниже запуганного им главы личной администрации короля).
Паника подкреплена документом с королевской печатью и рассказами о зверствах орков, которые все знают из старых баллад и страшилок. Авторитет его должности, подкреплённый официальным документом, не оставляет места для сомнений.
Офицеры, ещё секунду назад расслабленные и довольные жизнью, разом становятся по стойке смирно, кто-то даже трезвеет.
Их лица сразу же становятся серьёзными и озабоченными. Кто-то матерится сквозь зубы, кто-то хватается за рукоять меча. Они привыкли к внезапным, нелогичным и зачастую откровенно глупым приказам своего короля.
В их мире это нормально. Королю могло что-то привидеться во сне, ему мог нашептать что-то очередной придворный подхалим, он мог просто решить развлечься, послав армию в бессмысленный поход. Они не привыкли анализировать приказы. Они привыкли их выполнять, не задавая лишних вопросов.
Я почти видел, как они вскакивают со своих мест, как их стулья с грохотом падают на каменный пол. Как они смотрят на пергамент, на красную восковую печать с чётко различимым гербом, на задыхающегося советника, и в их головах не возникает и тени подозрения.