К тому же все бревна шли на приготовление древесного угля.
- А чем вам обыкновенные деревяшки то не угодили? – спрашивал я Аристарха, местного металлурга. Бородатый, заросший по самые брови, русый, могучий старик со страшным взглядом. Нелюдимый и грубоватый.
- Ить, я тебе металл на досках что ли плавить должен, дубина?- он размахивал пудовым кулаком прямо перед моим носом так близко, что мне хотелось отойти на пару шагов назад. – Железо, ить, оно при такой температуре плавится, которое не одна доска не даст! А уголь даст! Особливо ежели с поддувом работать будет!
Он, словно вышел из русских народных сказок, – эдакий кузнец, который выкует Илье Муромцу меч – кладенец. Даже говорок такой остался, деревенский, старинный.
Все нарубленные бревна он складывал в одну кучу, ставя стволы вертикально, стараясь, чтобы между ними было как можно меньше зазоров. Затем, на эту гору, высотой метров в пять, состоящую из нескольких десятков бревен, он накидал земли и глины. Плотно обколотил, чтобы не было никаких щелей, только внизу, у самой травы, оставив небольшое отверстие.
- Эх, ить, - говорил Аристарх, ходя вокруг земляной кучи, утрамбовывая ее своим широченными ладонями, - посушить бы дерево недель десять...Да некогда, некогда! Супостаты ждать не будут.
Именно в этой куче бревен с затруднённым доступом кислорода, будет потихоньку тлеть огонь, выжигая органику, превращая дерево в уголь. Процесс этот неспешный, сложный, длится не один день, и требует постоянного контроля. Но у нас был уник с необходимыми умениями, так что все надеялись, что всё пройдет успешно.
- И это, етить, нам ишшо повезло, что я самородное железо нашел! – старик по-учительски вздымал палец вверх.- А так бы копошились с оксидами до второго пришествия.
- Много нашел то, Аристарх? – спрашивал я его, наблюдая как он копошится возле кучи.
- Дофигищща нашел! Некогда не видел такого на Земле, да и не было там такого. Шоб в таких количествах, да ишшо почти на поверхности.
Насколько я понял из его рассказа, тут недалеко были холмы и вот там, он и обнаружил разлом, в котором был выход жилы самородного железа.
А еще повезло с тем, что этот странный старик, в той, славной и счастливой жизни был, и в самом деле металлургом и преподавал этот предмет в институте. И уже тут ему достался уник с такой же специализацией. Вот уж стопроцентное попадание, ничего не скажешь. Не то, что я или Лииса, например.
Ну а пока до «чудесного и благословенного» железного века еще оставалось куча времени, мы занимались обычными делами века каменного. Кто-то строил шалаши и ограды, кто-то копал корешки и собирал травки, а кто-то, вроде меня, охотился.
Ходили вдвоём, вместе с Чарльзом, попутно отрабатывая мои умения. Забредали в глушь, в чащу и замирали там, пока я, в тактическом режиме, время от времени сканировал область на предмет наличия рядом добычи. И обнаружив такую, активировал режим войско, одновременно управляя и своим телом и Чарльзом, загоняя животное в подготовленную ловушку.
Все же координация воинов требовала определенной сноровки, чтобы уследить за всеми изменениями, но с каждым разом у меня получалось все лучше. Если все же останемся в этом поселении, надо будет поднимать уровень навыка и увеличивать доступное количество солдат. Ведь квест хочется выполнить.
И вот, на третий день, когда мы вновь охотились, я и услышал этот звук.
Тот же самый звук реактивного самолета, что услышал в первый день своего попаданства. Только сейчас самолетов было два.
И они сражались друг с другом!
Мы с Чарльзом, забыв о скрытности и осторожности, выбежали на ближайшую поляну и с раскрытыми ртами наблюдали за развернувшейся в небесах драке.
Два истребителя сошли в жестоком догфайте (противостояние одного или нескольких боевых самолетов на предельно малом расстоянии: летательные аппараты постоянно маневрируют, иногда выходя на предельные перегрузки. «Догфайт» считается одним из самых сложных: он скоротечен и предъявляет высокие требования к физической выносливости пилота и его тактическим решениям.) и беспрерывно крутили виражи в отчаянной попытке догнать противника очередью из скорострельной пушки.