Их движки натружено выли, заходясь в стремительных перегрузках, оружие хрипло лаяло, выплевывая раскаленные куски свинца, конструкции трещали.
Самолеты отчаянно маневрировали, мгновенно набирали скорость и высоту, затем быстро сбавляли ее, умело управляя подкрылками изменяли направление. Вертели бочки и крутили мертвые петли. И лупили друг в друга короткими очередями автопушек.
А вот это уже странно. Если судить по развитию, то сражаться такие технологичные машины должны как минимум ракетами. А тут старый добрый огнестрел, старые добрые пушки.
Ну и понятное дело, что так долго продолжаться не могло. Вот, один из пилотов, не рассчитав поворот, крутанул самолет слишком поздно и крыло его летательного аппарата, тут же пронзила очередь.
Вспыхнуло пламя и истребитель, словно споткнувшись, кубарем полетел вниз. Рядом падали обломки оторвавшегося крыла.
Вспышка!
Кокпит кабины пилота, движимый силой пиропатронов, отстрелился, а следом, из самолета, на реактивных струях, вылетело кресло с сидевшим в ней фигурой.
Пилот катапультировался!
В небесах расцвёл купол парашюта.
Я вертел головой отслеживая второй самолет – что он будет делать?
Тот, сделав круг вокруг летящего вниз сбитого противника, набрав скорость, исчез в голубой дали.
Не стал добивать очень удобную цель, которая лишена какого-либо маневра. Это о многом говорит о пилоте того самолета. Как минимум об уважении к поверженному врагу.
Вхожу в тактику, взлетаю выше деревьев и примечаю, куда падает подбитый. Также вглядываюсь вдаль, запоминаю приметы, в какую сторону улетел победитель. Сторона леса, но буквально по самой его кромке, совсем рядом со степью. Значит, туда лучше не соваться. Сталкиваться с агрессивной, высокоразвитой цивилизацией себе дороже. Вырежут и не заметят.
Возвращаюсь обратно в свою тушку и указываю Чарльзу направление.
Бежим!
Пилот упал совсем недалеко – в паре километрах от нас, поэтому спустя двадцать минут бега и вот мы уже не месте.
Его парашют застрял в ветвях, кресло грохнулось на землю, а сам подбитый висел на стропах метрах в трех от земли.
Висел вверх ногами и отчаянно матерился.
С дичайшим, каким-то немецким акцентом, но мы легко понимали его речевые обороты.
Да и по виду, пилот крайне напоминал человека. Две руки, две ноги, голова, рост примерно мой.
С помощью копья, нам удалось срезать пару строп, и остальные, не выдержав вес тела с треском порвались, отчего спасенный с воплем грохнулся в кусты.
Ветки зашуршали и упавший, спустя непродолжительное время, вылез из густой растительности. Остановился, с опаской рассматривая двух дикарей, которые только что спасли его из, казалось, безвыходной ситуации. Нас, то бишь.
А мы, конечно же, рассматривали его.
Да, это определенно был не человек. Но очень на него похож.
Глаза разнесены чуть дальше, нос более плоский, почти не выступает над лицом. Да и само строение тела немного другое. Более выпуклое, бочкообразное. Одет в необычный, но в целом логичный лётный костюм. На бедре приторочена кобура, а с другой стороны ножны.
Хм, а его тело мне что-то напоминает.
И пилот тоже с удивлением смотрит на меня. Вернее, на броню, в которую я был одет. Определенно, она была создана именно под такую «конституцию» тела. Под эту гуманоидную расу.
- Я есть барон-летун фрок Дер Сиорд. Я благодарить вас за свое спасение! – летчик, наконец, отошел от первого шока. Вытянулся в струнку, щелкнул каблуками и склонил голову. Его акцент был ужасен.
-Мы принимаем вашу благодарность. Спасение попавших в беду – главная обязанность всех цивилизованных людей.
Своей речью, я постарался намекнуть ему, что мы совсем даже не тупые дикари, только что слезшие с ветки. А достаточно развитые и разумные люди.
- Простить мой грубость, но где вы взять этот доспех? – Дер Сиорд, кивнул на мою броню.
- Я нашел ее в развалинах давно заброшенной крепости, - махнул в сторону.