— Кхм, а у нашего бога есть хоть один нормальный советник? — наклонившись к уху своего дяди, спросил безусый.
— Они все «нормальны», — громко ответил опытный, затем отвернулся к стене и гораздо тише произнёс. — Но далеки от стандартности. Ты сейчас о ком-то конкретном или обо всех пятерых?
— Конкретно сейчас о том, чьи хоромы нас поставили охранять. Но разумный гремлин и иномирец кажутся мне ещё страннее. Про остальных я не очень в курсе.
— Иномирец?
— Да, тот который зовёт себя Ярополком Карповым.
— И что именно тебя в нём смущает? Волосы, волочащиеся по земле?
— Нет, дядя, так сейчас модно.
— Тогда серая кожа?
— У всех свои причуды, дядя. Я вот раздумываю над имплантацией магического хлорофилла, поэтому я не про то.
— Тогда тебя смущает его возраст?
— Нет, маги могут остановить своё взросление на самых разных участках, было бы глупо дискриминировать кого-то из-за этого.
— Тебя смущает, что он летает?
— Конечно, нет. Этому можно только завидовать.
— Тогда что тебе в нём не нравится? — не понял опытный гвардеец, прошептав куда громче прежнего.
— Ты видел его глаза? — уточнил молодой гвардеец.
— Не всматривался. А что с ними?
— Его зрачок не круг, а многогранник, да ещё он абсолютно матовый, словно смотришь в бездонный колодец.
— Ну, не знаю, может он какой-то монстр. Раз ему доверяет наш Император, я не вижу причины… — осёкся опытный и уставился в одну точку.
— Дядя, что с тобой? — произнёс молодой, повернулся и уставился на летающего ребёнка. — А… здравствуйте.
— Вальдемар вернулся? — спросил летающий человечек с белыми волосами, кончики которых были в грязи.
— Нет, господин советник, граф Макиавелльский ушёл три часа назад и не возвращался! — вытянувшись произнёс опытный гвардеец.
— Ясно, — холодно заметил серокожий ребёнок и полетел к входу в охраняемое помещение.
— Господин советник, вход в палаты графа закрыт для всех в его отсутствие! — произнёс молодой и сделал шаг, преградив путь тому, кого считал странным.
Чёрные зрачки младенца завертелись и превратились в круг. Но от одного этого взгляда гвардейца, исполняющего свой долг, отшатнуло. Хотя слабаком он не был.
Молодой мужчина взял себя в руки и достал выданное ему оружие.
— Ты наставляешь на меня меч? Делаешь это без всякого уважения. Смело, — произнёс младенец, а из его глаз вырвалась странная чёрная дымка. Она окружила гвардейца. — Пятый ранг, 93 года, наследственных особенностей нет. Значит, аристократ, раз попал в Императорскую Гвардию, но не из высшей прослойки. Ясно-ясно, они бы и не попробовали меня остановить. Они в курсе.
— Господин советник, помилуйте! — неожиданно опытный подбежал и наотмашь левой рукой ударил молодого так, что тот отлетел на несколько метров, упал на землю и с удивлением уставился на своего дядю, который склонился в осторожном поклоне. — Не убивайте его, прошу!
— Ты у нас, — произнёс летающий ребёнок, а из его глаз последовало очередное облачко чёрных частиц. — Седьмой ранг, 328 лет, наследственная магия превращения в пламя. Высшая прослойка аристократии. Есть кровное родство с этим в пределах двух поколений. Ясно. Племянник?
— Да, господин советник, племянник, прошу, не убивайте! — быстро произнёс опытный гвардеец.
— Ясно. Советую разъяснить градацию силы и опасности среди приближённых Кварта. Я милостив, другие — нет. Но не забывайте о судьбе Визиря и преемника вашего бога, — немного наклонив голову, произнёс беловолосый ребёнок. Только сейчас до опытного гвардейца дошло, что этот человек ни разу не моргнул при нём.
— Господин, я не в курсе того, о чём Вы говорите, — признал опытный гвардеец.
— Ясно. Если есть знакомые среди придворных, советую поинтересоваться. Впрочем, с Вальдемаром всё ясно. Ну, не суть. Охрану не снимайте, но хозяина палат можете не ждать, он мёртв, — холодно произнёс летающий младенец и медленно полетел в сторону основного дворца.
Молодой гвардеец встал, но молчал.
Опытный подошёл и отвесил подзатыльник.
— Антон, история с бароном Люберецким тебя ничему не научила? — разочарованно выдохнув, спросил усатый мужчина. — В нашем мире многое решает статус и титул, но сила ещё важнее. Впрочем, на что способен этот советник я не знаю. А ты, пусть и признанный гений, но так и нарываешься на смерть в мучениях!
— … прости, дядя. Мне показалось, что так я покажу себя с хорошей стороны перед господином Вальдемаром, — пробормотал молодой. — Ведь иномирец не имеет титула, а граф Макиавелльский даже после смерти своего тела остался очень влиятельным!