Держащий под прицелом Олега лысый, жилистый коротышка чуть скосил взгляд, свободной рукой полез в нагрудный карман своей лиловой рубашки.
- Отставить! - прикрикнул полковник. - Смотреть в оба! Если верить нашему другу Юсупу Имрановичу, от этих парней можно ожидать больших неприятностей.
- Мне че-то не верится, - чавкая, признался Агапов. - Этот, в центре... еще ниче, потягается. Тот, шо справа, - он поднял палец лежащей на автомате руки и направил на Стасиса, - хиловат. А длинный вааще...
- Слушайте, граф, - Олег посмотрел на стоящего далеко за Волиным бледного Хана. - Изобразите-ка по старой дружбе на лбу этого теоретика мелом крестик. Я потом возьму его за ориентир.
Агапов неприятно осклабился, чавкающим хмыканьем подчеркнул свое презрение к словоохотливому пленнику и перевел взгляд на командира.
Узнав Дариева, Стасис усмехнулся и крикнул понурому Радченко:
- Я же говорил: Хан не из тех, кто помирает в самый интересный момент! - и взглянул на полковника. - А кого вы в "Кадиллак" усадили?
Волин безразлично пожал плечами:
- При чем тут "Кадиллак"?.. - глаза его вдруг расширились. - Так это ты раскусил мой план?
Стасис промолчал.
- Конечно, ты, - заулыбался полковник и тут же погрустнел. - Ну, вот и все - то, что меня интересовало, я уже знаю, - он посмотрел на пульт бомбы, краем глаза проследил за откровенно нервничающим Ханом и вновь повернулся к пленникам. - А знаете ли вы, какие деньги готов был заплатить Хаддад за эту прелесть? - он вздохнул, склонил голову набок. - Только и эти миллионы всего часть настоящей цены. За гроши державу раскупают!
- Продавцов больно много, - буркнул Олег.
Лысому замечание очень не понравилось, и он врезал подопечному ногой в живот. Олег сдавленно застонал, но не согнулся.
- Неверно оцениваешь людей, старина, - укорил Агапова Волин. Парень-то неплохо держит удар.
- Насрать. И не таких ложил.
Еще не оправившись, Олег сдавленно прохрипел:
- Так на чем мы остановились?
Он понимал, что полковник жаждет выговориться, как-то оправдать провал и поубавить позор хотя бы в собственных глазах. А говорящий, тем более, в таком состоянии обязательно теряет осторожность и может совершить ошибку.
И полковник продолжил:
- Как замечательно все шло! Нашли продавцов - жадных, но деловых, набрал я отличную команду, протащили бомбу через границу и привезли в Таллин... И на тебе! - полковник, кажется, готов был расплакаться. - Человек Юсупа Имрановича в таможенном начальстве погорел вдруг на какой-то мелкой афере - контрабанда на семь тысяч долларов... - он тихо засмеялся. - Идиот, - неожиданно переменившись в лице, повернулся к Хану. - Дорогой мой, ну почему все чинуши такие жадные?
Хан заподозрил неладное, попятился назад, потеряв над собой контроль, суетливо полез в карман. В руке Волина тут же оказался увесистый МКЗ. Первым делом он прострелил Дариеву запястье волосатой руки, показавшейся из кармана с пистолетом, затем коленные чашечки обоих ног. Хан с криком повалился на пол, отполз пару метров назад и сел, прислонившись спиной к контейнеру. Он догадывался, что не будет пока убит, поэтому перестал бояться; стиснув зубы, прижал к груди трясущуюся раненую руку и уставился на небо.
Волин действительно оставил его в покое, обернулся обратно к пленникам и, размахивая к их ужасу пистолетом, как ни в чем ни бывало продолжил:
- Что же было делать? Искать другого человека? На это нужно много времени. А мы его не имели - было слишком опасно неделями сидеть на бомбе и ждать появление наверняка уже идущих по следу ищеек из ФСБ. Тогда и родилась...
Волин вдруг осекся и прислушался. Подозревая, откуда исходит смутивший его звук, Игорь крикнул:
- Ты все равно лохонулся!..
- Молчать! - крикнул полковник, направил на него дуло пистолета и снова прислушался.
Секунды через три он вскинул руку вверх и стал стрелять в карабкающихся по стреле крана прямо над ним нескольким военным. Один из них сразу же с криком упал на контейнеры, остальные стали слабо отстреливаться: их явно пугала перспектива попасть в бомбу. А боевики, ничего не боясь, открыли по ним лавинный огонь, и тела посыпались одно за другим.
Олег схватил дуло приткнутого к груди автомата, рывком отвел его в сторону и сильным ударом ступни в челюсть вырубил злобного лысого.
Долей секунды позже Стасис отбил ногой ствол направленного на него автомата, ударом этой же ноги в голову противника заставил его пошатнуться и выронить оружие. Однако, поборов головокружение, парень блокировал метнувшийся к лицу кулак и мгновенно нанес ответный удар ногой в плечо. Стасис чуть было не упал.
- Пригнись! - крикнул сзади Олег.
Игорек, повиснув на плечах Стасиса, заставил друга осесть на корточки. Над их головами прогремела короткая очередь, и прострелянный противник Стасиса повалился на спину.
В контейнер чуть выше пригнувшихся друзей звонко забарабанили многочисленные пули. Олег открыл ответный огонь. Секунды через три, подобрав валяющийся рядом автомат, к нему присоединился и Стасис.
- Хватит! Хватит уже! - заголосил вскоре Радченко.
Стасис и Олег прекратили стрельбу, все трое осторожно поднялись и глянули на прижавшихся к контейнеру у дальнего прохода взъерошенных полицейских. Весь "дворик" был устлан трупами. Однако имелись и живые.
Хан по-прежнему сидел в обнимку с кровоточащей рукой и тоскливо смотрел на небо. Метрах в двух от его ног в луже крови лежал, скорчившись, белобрысый солдат. Он издавал жуткие сипящие звуки и явно доживал последние минуты.
А на другой стороне "дворика", прислонившись спиной к контейнеру, сидел восково-бледный Агапов. Он, не мигая, смотрел то на друзей, то на автомат в паре шагов от него и тщетно пытался сдержать руками хлещущую из живота кровь.
Потом взгляды его и Олега встретились. Агапов снова изобразил на лице откровенное презрение и нарисовал на лбу окровавленным пальцем очень ровный крестик. Олег пожал плечами, вскинул автомат и выполнил последнюю волю норовистого старшины.
- Двое ушли, - Радченко кивнул на проход.
- А где литеха? - спросил Олег и осекся: мертвый Хансен лежал в том же углу, в котором еще минуту назад стоял рядом со своими товарищами.
Позади, где-то на верхней палубе, загремела пальба.
- О, зашевелились! - с сарказмом воскликнул Олег.
- Неужели все? - расплылся Игорь.
- Когда развяжете нам руки, - буркнул Радченко, - для вас и в самом деле будет все.
- Не-а! - раздался из-за контейнеров гулкий возглас шишковника.
Друзья переглянулись. Выставив автомат вперед, встревоженный Олег широкими шагами приблизился к бомбе и, глянув на пульт, сдавленно прохрипел:
- А таймер-то стрекочет!
- И стремительно! - засмеялся Волин. - Я включил его еще до вашего прихода - подстраховался. Мой последний план вы не сорвете!
- Скотина! - воскликнул Олег и сник.
Стасис и Игорь подошли к нему, взглянули на таймер. До взрыва оставалось чуть больше четырех минут.
- Зря старались, - горько усмехнулся Игорек, достал сигареты. - Даже покурить толком не успею, - он глянул на Стасиса. - Будешь?
Но тот его не слышал. Упорно не желая мириться с судьбой, он направил автомат на Хана:
- Эта штука выключается?
- Если бы... я знал... - Хан покряхтел и, борясь с тошнотой, зажмурил глаза.
- Обидно, не правда ли? - спросил Волин.
Райсмик в сердцах сплюнул и присел на корточки, а полковник продолжал:
- Казалось бы, вы выкрутились из самой безнадежной ситуации. Но все усилия, оказывается, потрачены впустую!
Стасис посмотрел на скисших друзей, хотел было убедить их бороться до конца, но понял, что времени на это нет, и пошел к проходу, из-за которого по-прежнему доносился голос полковника.
- Теперь вы чувствуете примерно то же, что ощутил и я, узнав о провале... Как оно? Но вы еще ждете неизбежной и крайне нежелательной смерти, знаете, что совсем скоро погибнут многие ваши родственники и друзья... Что друзья - города на карте не останется!