— Но вы подумайте над моим новым предложением, — не сдавался Кейран. — Я даже готов помочь вам подыскать что-то более достойное и выгодное вместо моего коттеджа.
— Мне незачем думать над вашим предложением, и мне не нужно ни вашего коттеджа, никакого другого. Эта квартира больше не продается, — отрезала девушка, повышая голос. — Решение окончательное и никакие новые варианты мною не рассматриваются.
— Но если вдруг вы все же когда-нибудь будете рассматривать возможность продажи, то мне хотелось бы надеяться, что вы вспомните обо мне в первую очередь, — настойчиво заявил Кейран.
Кто знает отчего, но ему вдруг стала доставлять удовольствие эта «торговля» с хмурой и взъерошенной хозяйкой квартиры. И почему-то его забавляло то, что на нее это действует раздражающе.
— Непременно. Но я не стану рассматривать возможность продажи, заверяю вас, — стараясь говорить с ледяным спокойствием, отозвалась девица, тряхнув головой. Волосы качнулись, падая ей на лицо. Она сердито сгребла их и откинула назад. Зеленые с золотистыми ободками вокруг зрачка глаза взглянули недовольно, а кончик носа дернулся, как у крольчихи.
— Что ж, всего вам доброго, — пробормотал Кейран и развернулся к входной двери.
Хозяйка торопливо метнулась вперед, спеша открыть дверь и выпустить настойчивого гостя из квартиры.
Она проскользнула совсем близко от него, едва не задев рукой.
Он почувствовал тепло ее тела и новую легкую, как дыхание ребенка, волну тонкого цветочного аромата.
Алиссум! Цветы эти называются алиссум.
Его бабушка, когда еще была жива и имела силы, чтобы копаться в саду, всегда высаживала их в цветниках вокруг коттеджа. Знакомый с детства аромат безмятежной свободы, защищенности, абсолютного мира и покоя. И какого-то пока несбывшегося обещания. Невесомая, растворенная в воздухе сладость, манящая и слегка одурманивающая.
Его обдало внутренним жаром, низ живота сладко заныл, заставив шарахнуться от девицы, удивленно округлившей глаза.
Кейран поспешил покинуть квартиру.
Оказавшись по ту сторону закрывшейся за ним двери, он сбежал по ступенькам, миновал просторный светлый вестибюль и пулей вылетел из подъезда, словно за ним гнались. Только на улице он перевел дыхание и, направляясь к машине, все пытался унять бешено колотившееся сердце и дрожь в руках.
Глава 10
Глава 11
Наконец-то он ушел.
Я вернулась в комнату и плюхнулась на диван, кляня себя за то, что забыла активировать будильник и проспала.
До сих пор в голове звучит эхо звонка в дверь, иглой вонзившегося в мозг сквозь сон. Я вскочила и на автомате пошла в прихожую прямо, как была — в пижаме. Только впустив раннего визитера в квартиру, поняла, что выгляжу, как пугало, и все мои попытки придать себе приличный вид совершенно напрасны.
Буквально давясь смущением, я старалась вести себя как ни в чем ни бывало и достойно выдержала визит. Мол, я всегда встречаю ранних гостей в пижамных штанах и с соломой на голове.
На самом деле мне хотелось провалиться сквозь землю.
За те пять минут, что Кейран Уолш провел в моей квартире, я чувствовала не только неловкость. Было еще что-то странное, повисшее в воздухе. Осязаемое, как электрическое поле, от которого волоски встают дыбом, а кожу начинает покалывать. Гость напряженно следил за мной. Я чувствовала, как он смотрит на меня, хотя плохо различала его взгляд за поблескивающими стеклами элегантных очков. Уходя, он шарахнулся, как от чумной. Может мой неприбранный внешний вид оскорбил эстетический вкус именитого фотографа, предпочитавшего лицезреть гламурных моделей?
Мысль не только показалась забавной, но и неожиданно вызвала досаду.
Чисто по-женски не хотелось, чтобы интересный мужчина (а я именно таким и считала Уолша) оценил мимолетно встреченную женщину (то есть меня), как заспанное, неумытое чучело.
Хотя, скорее всего, получив ключи и покинув квартиру, он сразу забыл обо мне, но все равно было неприятно.
А может, стоило воспользоваться моментом и поторговаться? Ведь не просто же так он привязался со своими новыми предложениями и вопросами. Квартира его явно интересовала. Можно было подыграть, назвать свою новую цену и посмотреть, что из этого получится.
Я обвела глазами комнату: все родное, знакомое, светлое и просторное, а вид из окна такой, что лучше не придумать, если только не живешь где-нибудь возле океана или в горной долине.
Мне нравится мой дом, и никуда я отсюда не собираюсь переезжать, хватит переездов.
Однако правило «не зарекайся» работает также исправно, как тот бутерброд, что всегда падает маслом вниз…
После долгого обжигающего душа и чашки кофе я почти забыла неловкость, что испытала утром. Зато сам визитер занозой засел в голове.
Я то и дело возвращалась к тому, что мне хотелось бы разглядеть, какого цвета его глаза и раздражалась все больше, не понимая, зачем мне вообще это нужно знать.
А самой нелепой из промелькнувших мыслей стала та, будто я уже когда-то встречала Кейрана. Возможно, до замужества, до отъезда из города. Мы вполне могли где-то пересекаться, почему нет? У нас ведь не миллионный город. Идея показалась разумной, иначе с чего бы вдруг он стал застревать в моей голове. Высокий, поджарый и хмурый, как хищник, с низким, негромким голосом. Вообще-то такого сложно не заметить.
Я попробовала на вкус его имя, тихо произнеся «Кейран…»
И тут же встряхнулась — занимаюсь бессмысленной ерундой.
Лучше подумать о том, что произошло между мной и Брайаном. Накал желания, охвативший меня вчера, остыл, и теперь что-то ворочалось внутри, смущая и лишая покоя.
И как теперь быть с Патрицией? Если она узнает… А она точно узнает. Думаю, не так далеки от истины мои подозрения, что она сама имела виды на Брайана.
Планы по поиску работы.
И родители еще не знают всего о моем разводе и плачевном финансовом положении.
В голове все смешалось, и я заметалась по квартире, быстро одеваясь, словно пыталась сбежать от навязчивых мыслей. Когда брала сумочку, на глаза попался лежащий рядом медальон, полученный в подарок от Эвлинн. Я автоматически нацепила его на шею, взяла ноутбук и отправилась в кафе, расположенное в конце улицы. В уютном заведении можно было позавтракать, выпить хороший чай с барм браком* или кексами и воспользоваться бесплатным Wi-Fi.
Усевшись за столиком у окна, я отключила телефон, разложила ноутбук и заказала большую чашку черного чая с тимьяном и свежий фруктовый хлеб с мягким маслом.
После двух часов, проведенных в кафе, неспешно прогулялась до гавани и обратно и вернулась домой.
Чувствуя недосып после минувшей ночи и приятную усталость от прогулки, прилегла на диван и крепко заснула.
…Сквозь тягучую пелену глубокого сна слышала какие-то звуки, долетавшие извне — шаги, голоса, легкое поскрипывание и шорохи. И все это не за окном, а совсем близко, будто кто-то бродил по квартире, стараясь не разбудить меня. Уверена, ночью все выглядело куда как более пугающе. Сейчас, среди дня, я сквозь сон удостоила новую порцию «странностей» лишь кратким вниманием.
В иллюзии загадочного присутствия не было враждебности, и я не чувствовала страха, но всплывая на мгновение из глубин сна, так и не смогла заставить себя открыть глаза и осмотреться, удостоверяясь, что рядом никого нет.
Меня даже не удивило внезапное осознание, что подобные противоестественные ощущения становились теперь почти привычными.
…И снова меня разбудил звонок в дверь.
Мечтая о капле покоя, я поплелась открывать, радуясь уже тому, что завалилась спать одетой в джинсы и футболку, а волосы были заплетены в косу, которая почти не растрепалась.
Брайан шагнул в квартиру, оттесняя меня вглубь прихожей и сверля яростным взглядом лихорадочно блестящих глаз цвета зеленого чая.
— Куда ты опять пропала?! — зарычал он.
Я застыла на месте, оцепенела от того, что впервые в жизни видела Брайана разъяренным.
— Почему телефон не отвечает?! От меня прячешься? — он сыпал вопросами, нависая надо мной.