— Представь себе, я тоже хотела тебя услышать, — отозвалась она мягко.
— Почему же не позвонила?
— Ты же в деловой поездке. Не хотела отвлекать.
Хейз помолчала.
— А когда все же решила отвлечь, ты сам позвонил.
Они говорили, и время текло незаметно, как воды в реке.
Кейран слушал Хейз, стены номера отеля отступили куда-то, оставив его наедине с негромким голосом, звучавшим из динамика. Он слышал дыхание Хейз, ее мягкий смех. Что-то согревало его, словно невидимый солнечный свет касался кожи, лаская обещанием, сладким предвкушением.
Пейзаж перед глазами, ограниченный оконной рамой, менялся, словно на кинопленке при быстрой перемотке. Краски вечера стремительно густели, наполняя небо над городом глубокой синевой. Вместе с небосводом темнели и воды реки, отражая на своей поверхности свет уличных фонарей, светящиеся окна домов и мелькавшие фары машин.
Кто-то прорывался через их разговор, настойчиво требуя, чтобы Кейран ответил на вызов, но он слышал только Хейз и хотел говорить только с ней.
Время текло, убегая прочь, унося что-то за собой. Но оставалось нечто вечное, нерушимое. То, что не могло затеряться в веках и пространстве.
***
Я отложила телефон и поняла, что улыбаюсь блаженной улыбкой счастливой идиотки.
Мне захотелось прямо сейчас позвонить Патриции и сказать, как люблю ее. Ведь не будь моей упрямой, своенравной, вездесущей подруги, я никогда не узнала бы Кейрана.
Мысль была такой простой и очевидной, что я испугалась, осознав, от чего порой зависят наши судьбы.
Я сплю и вижу Кейрана. Во мне звучит его голос, и до сих пор курсирует по венам тепло от его прикосновений. И я очень, очень хочу большего…
За день сделано немало, и я устала. Устраиваться на новом месте совсем не просто, особенно если ограничен в финансовых и прочих возможностях и начинаешь все выстраивать практически с нуля в непривычных условиях.
Столько всего надо. Одно цепляется за другое, что-то норовит ускользнуть из виду, чтобы потом в самый неподходящий момент возникнуть новой нерешенной проблемой или срочной необходимостью. Например, оказалось, что мне очень нужна машина. Если я буду более мобильна, то перестану бессовестно пользоваться добротой и безотказностью Брайана, готового мотаться по моим нуждам в свое свободное время.
Звонок Кейрана развеял все переживания. С меня будто сняли туго стянутый корсет, который не давал свободно дышать. Но надолго забыться в блаженном отдохновении мне не дали.
Словно эхо моих мыслей о стремлении к независимости и дальнейшей невозможности эксплуатировать его отзывчивость и доброе участие в моей судьбе, позвонил взбудораженный Брайан. Напряженным тоном он сказал, что завтра не сможет помочь мне по дому во второй половине дня, как собирался.
— Ничего страшного, Брай, я ведь не стремлюсь обустроиться в рекордные сроки, — сказала я. — И ты мне и так очень помог и помогаешь.
Он тяжело вздохнул в ответ.
— Ты мне что, уже отставку даешь? — проворчал мой друг. — Я сказал, что завтра не могу помочь, а дальше буду.
— Звучит как угроза. У тебя что-то случилось? — поинтересовалась я. — Неприятности на работе?
— На работе? Нет, Хейз, не на работе. В болоте никогда ничего не происходит, — ответил он. — Ты помнишь Эвлинн? Ту, у которой магазинчик. У нее муж и сын попали в серьезный переплет. Ушли рыбачить на своей моторке, и произошла авария. Оба в тяжелом состоянии. Я должен быть с ними.
— О, Боже. Ну, конечно, — выдохнула я. — И пожалуйста, передай от меня Эвлинн, что я очень им сочувствую. Надеюсь, что все обойдется. От всего сердца желаю им этого.
Я не знала никого из этих людей кроме Эвлинн, но почему-то заочно питала к их семейству искреннюю симпатию. Хотя бы за то, что они прекрасно относились к Брайану, в отличие от его бывшей жены Лизы, близкими родственниками которой, кстати, являлись.
— Да, спасибо. Обязательно передам, — рассеянно отозвался Брайан.
— Может быть, я могу как-то помочь? — спросила я.
— Помочь? Да…Эм-мм, Хейз, понимаешь… тут такое дело…
И за те пару секунд, что мой друг подбирал слова, успела вообразить много всякого.
— Да говори же! Что еще? — не выдержала я.
— Словом, получилась еще одна накладка. У Лизы заболела мать, и она уезжает завтра. Я должен был забрать Джун на пару дней. Но в больницу с собой я ее, конечно, не потащу. Все и так дерганные, а ребенку там делать нечего. Короче, ты не могла бы посидеть с ней? Понимаю, что просьба более чем неожиданная, но…
Я не знала, что ответить. Мне никогда не доводилось присматривать за детьми, а дочку Брайана я видела только на фото, ведь когда она родилась, меня уже здесь не было. Ей должно быть что-то около четырех лет сейчас. Мне трудно было вообразить, что представляют собой малыши в таком возрасте. Что умеют, в чем нуждаются. Как с ними общаться.
— Ээээм… я не знаю… — начала было мямлить я.
Брайан постоянно помогал мне, а сейчас обратился с единственной просьбой. Моя очередь оказать ему услугу. Хотя, присматривать и нести ответственность за чужого ребенка это вам не гвоздь в стену забить.
— Она у меня умница, — быстро заговорил Брайан. — Лопает все подряд, засыпает, где упадет. Сама может одеваться и причесываться. Ну, почти сама. Умеет пользоваться туалетом, прямо, как кошка. И почти не капризничает.
— Почти?
— Если будешь исправно отвечать на ее вопросы, она будет само очарование, — «успокоил» меня мой друг.
— И много у нее вопросов? — насторожилась я.
— Они неиссякаемы! — прозвучал бодрый ответ. — Ну, так что, подруга, выручишь? Понимаю, что просьба у меня непростая, у тебя и без того забот полно и ребенок в твоем хаосе сейчас не очень желанный элемент. Но вот честное слово, будь другой вариант, я бы не стал тебя так нагружать.
— А твоя мама? — осторожно спросила я.
— Лучше я отдам ребенка в гостиницу по передержке домашних животных, — ледяным голосом завил Брайан. — По крайней мере, там ее точно накормят и выведут погулять.
Я знала, что у моего друга с матерью далеко не все благополучно, но надеялась, что на внучку это не распространяется. Значит, ошибалась.
— О, Господи, как непросто все у вас, — пробормотала я. — Ладно, вези свое чудо. Только не забудь инструкцию по эксплуатации и запасные части. Так и быть, попробую поработать Мэри Поппинс.
Во всем этом был большой элемент неожиданности, но имелся и очевидный плюс.
Кейран должен вернуться послезавтра днем. Если загружусь заботой о дочке Брайана, постигая нечто совсем новое для себя, то у меня не будет возможности считать часы и минуты, оставшиеся до приезда Кейрана.
***
Закатное зарево заливало небосвод ослепительным сиянием. Смотреть на багряную полосу, очертившую холмы, было почти больно. Казалось, что небу нанесли рану, и она раскрылась, кровоточа и ослепляя.
Шона стянула со лба темные очки и прикрыла ими глаза.
Возможно, виновато не только солнце. Проклятые бессмысленные слезы лились сами собой и разъедали глаза. Она сегодня даже не накрасила ресницы, смирившись с тем, что должна позволить себе вдоволь пореветь.
…Вчера от Кейрана Шона сразу же поехала к Морин.
Поначалу она была словно оглушена, все эмоции застыли, став морозным узором на сердце и в душе. Переживать нет никаких сил, зато есть возможность заняться делом, отвлечься и оттянуть момент, когда придется начать чувствовать себя отвергнутой любовницей.
Морин приняла Шону у себя на вилле, провела в просторную гостиную, напоила отличным кофе.
Они разговаривали о проекте. Морин изложила свои новые идеи и пожелания, оказавшиеся довольно интересными и оригинальными.
— Ничего менять и усложнять не нужно, — говорила Морин. — Я лишь предлагаю сделать один из уже запланированных тематических сетов целиком черно-белым и в духе Гарри Кларка*. Знаете, о ком я говорю?
Шона кивнула.
— Да. Художник-иллюстратор. Кажется, иллюстрировал произведения Эдгара По.
— И Андерсена, Гёте и еще многое, — Морин откинулась на спинку дивана, закинула одну ногу на другую, продемонстрировав бежевые лодочки от Джимми Чу. — Захотелось ввернуть во весь тот гламур, что у нас получается, немного готического сюра, магии и мистики. Декорации и реквизит я обеспечу в кратчайшие сроки, с гримерами все проработаем тоже быстро. Но это, конечно, лишь в том случае, если Кейран одобрит идею.