Я помолчала, не зная, что тут вообще можно говорить.
— Знаешь что, Брай, — сказал я. — Я тебе сегодня в любом случае не отдала бы Джун.
— Как это?
— А так. Твой ребенок точно настоящая граната, причем с постоянно выдернутой чекой. И сладости тут ни при чем. А ты вымотался за эти дни, тебе надо выспаться. Так что в данной ситуации из меня нянька куда лучше, чем из тебя. Ты же за ней не уследишь.
Брайан мягко усмехнулся, вздохнул.
— Ты права, — сказал он. — Я же говорю — ты вовремя вернулась. Спасибо. И я люблю тебя.
Он хмыкнул и добавил:
— Не обмирай там. Люблю тебя, как друг. Ну, может быть чуточку больше.
— И я тебя тоже… — ответила я совершенно искренне.
Остаток дня мы провели с Джун гуляя в саду и читая книжки. Я покормила девочку, приготовив фрикадельки и картофельное пюре. Помня наставления Брайана не давать ей сладкое, я все-таки рискнула напоить малышку какао. И после этого она повозилась в гостиной со своими куклами, потом сама заползла на диван и через пять минут глубоко и мирно спала.
Я постояла, глядя на спящего на моем единственном диване ребенка, и отправилась умываться.
Переодевшись в свои любимые пижамные штаны в божьих коровках, я оставила гореть свет в коридоре, чтобы девочка, проснувшись, не испугалась темноты, и устроилась в кресле, подложив под голову подушку и прикрыв ноги пледом. На колени поставила ноутбук и погрузилась в чтение электронной версии одной из книжных новинок.
Но вскоре буквы на экране стали расплываться, я убрала ноутбук и прикрыла глаза.
В доме тихо, только чуть слышно, как посапывает Джун.
Я слушала тишину и впитывала покой, который разливался вокруг и внутри меня, и не заметила, как задремала.
Из сна меня вырвал короткий звонок во входную дверь. Я сначала даже не поняла, откуда донесся звук.
— О, Боже… Брай! — пробормотала я тихо, чтобы не разбудить девочку. — Ты неисправим… мы же договорились.
И пошла открывать, с твердым намерением отправить упрямого друга домой, высыпаться. Только, надеюсь, там ничего непоправимого не случилось…
Щелкнул замок, дверь распахнулась и на моих губах застыла заготовленная гневная тирада.
На пороге стоял Кейран.
Ничего не говоря, он шагнул из темноты, сбросил дорожную сумку на пол и обхватил меня руками. Ладони заскользили по спине, пальцы забрались в волосы, мягко, но настойчиво оттягивая мою голову назад. Он что-то бормотал, когда его рот приблизился к моему, властно и нетерпеливо накрыл его. Наши губы, языки задвигались, поглаживая, посасывая, поглощая, проникая внутрь.
Я могла только подчиниться этому напору, который вызвал во мне пламя, зарождавшееся в кровотоке и разносившее жар по всему телу.
— Опять на тебе эти нелепые штаны… — прошептал он, тяжело дыша, когда смог оторваться от моих губ.
— Я люблю эти штаны… — ответила я, гладя его лицо и заглядывая в глаза, в которых плескался темный и глубокий океан.
— Мне вообще-то плевать на твои штаны… Я все равно сейчас стащу их с тебя… — заговорил Кейран. Продолжая крепко обнимать меня, он стал напирать, продвигаясь в сторону гостиной.
— Больше не могу ждать. Я думал о тебе все время… С ума сходил от того, что ты так далеко…
— Ты приехал раньше, — едва дыша, проговорила я.
— Я знаю, — он все двигался, медленно, но напористо тесня меня к комнате. — Я же говорю, я не мог больше ждать. Хочу тебя…
— Ты приехал раньше, — повторила я. — И я не одна.
Если до этого момента я думала, что знаю, как будет наглядно выглядеть «соляной столп», то я, конечно же, ошибалась.
До меня самой не сразу дошло, как прозвучали мои слова. Но после сказанного Кейрана словно окунули в жидкий азот. В нем замерло всё — движение, взгляд, дыхание. Мне даже показалось, что его сердце пропустило удар, и я это отчетливо почувствовала, потому что была тесно прижата к нему.
— Ты не одна, — выдохнул он, и это был не вопрос.
— Не одна. У меня гость. И сейчас мой диван занят.
Я мягко высвободилась из его напряженных объятий, с уколом сожаления отметив, что он не попытался удержать меня. Взяла его за руку и, приложив палец к губам, повела за собой. Он хмуро насупил брови и не сразу двинулся с места, но потом напряженно зашагал следом.
В гостиной мы тихо подошли к дивану, на котором, разбросав ручки, крепко спала Джун.
— Вот мой гость и захватчик единственного спального места, — сказала я шепотом, приподнялась на цыпочки и поцеловала остолбеневшего Кейрана в щеку.
От моей ласки он вздрогнул, как-то странно покосился на меня. Похоже, стая вопросов толпилась в его голове, но он не знал, с какого именно начать, и еще боялся получить ответы.
— Пошли на кухню, я все объясню, — я снова взяла его за руку и повела за собой.
На кухне усадила за стол.
— Хочешь что-нибудь… покушать? — спросила, глядя в опрокинутое лицо Кейрана.
Он словно ушел в себя, не до конца сбросив оцепенение.
— Ну, вообще-то я очень… голодный, — сказал он, цедя слова сквозь зубы. И от двусмысленности фразы в воздухе заискрило.
— У меня фрикадельки и картофельное пюре. Детская еда, — я старалась говорить спокойно, но горло перехватывало от избытка чувств, и я то и дело срывалась на покашливание.
— Детская? Значит легко усваивается, — Кейран овладел собой и заговорил нормальным голосом. Он посмотрел на меня, пристально изучая мое лицо. — Мой организм сейчас испытал сильнейший шок, боюсь, кроме полупереваренной кашки не смогу ничего усвоить.
— Я разомну тебе фрикадельки вилочкой и сделаю кашку, — предложила я.
— Ты уже… размяла, милая. Меня. Раскатала в лепешку, — сказал Кейран. — Я ходить скоро не смогу.
— Кейран, мне так жаль, — я подошла ближе, встала за его спиной и, положив руки на его напряженные плечи, начала осторожно разминать.
Он сначала вздрогнул, еще больше напрягся, но вскоре стал расслабляться. Даже снял пиджак, позволяя моим рукам скользить по тонкой ткани рубашки. И вот он уже откинул голову, уперся затылком в мою грудь и прикрыл глаза.
Продолжая массаж, я не смогла удержаться — наклонилась и поцеловала в темноволосую макушку, вдыхая запах чистых волос. Потом чуть притронулась губами к виску…
— Если ты сделаешь еще что-нибудь такое, я просто разложу тебя прямо здесь на столе, — проговорил Кейран, не открывая глаз. Голос его звучал ровно, но по лицу было видно, как на него действуют мои прикосновения — рот приоткрылся, дыхание участилось, крылья носа чуть подрагивали.
— Поняла. Прости, — я отстранилась. — Давай я тебя накормлю.
***
Как только он перестал чувствовать на себе руки Хейз, как только тепло ее тела отдалилось, прекратив согревать его, Кейран будто опустел.
Он смотрел, как она хлопочет, накладывая ему еду, как двигается по кухне в этих своих штанах в огромных нелепых букашках. И тонкий трикотаж не скрывал плавных покачиваний округлой, упругой попки. А минутой раньше он ощущал затылком мягкость ее груди и знал, что она не стеснена бюстгальтером…
В самом деле, еще немного и он двинется на нее, как лось в период гона и возьмет там, где поймает.
Хейз поставила перед ним тарелку с воздушным картофельным пюре и горкой идеально круглых фрикаделек, сама села рядом. Кейран снял очки, провел руками по волосам, откидывая их со лба, и принялся за еду, не глядя на хозяйку дома. Он ничего не спрашивал, просто жевал и ждал, что Хейз заговорит сама.
— Там в комнате спит дочка моего друга, — сказала она.
— Друга? — Кейран замер с вилкой, зажатой в кулаке.
— Друга, — повторила с нажимом. — Он разведен…
— Разведен…
— Дослушай меня, пожалуйста, — попросила Хейз. — Объяснять особо нечего. Малышка — дочка моего школьного друга. У родителей девочки возникли большие проблемы с родственниками.
— У обоих одновременно?
— Представь себе. Ребенка было некуда девать. Попросили меня присмотреть. Я бы не отказала, даже если бы знала, что ты сегодня приедешь, — Хейз открыто посмотрела Кейрану в глаза. — Девочку зовут Джун.