— Девочки, вы присаживайтесь или делайте, что хотите, а мне надо кое-чем заняться. Дела у магазина идут совсем паршиво, — сказал Брайан, усаживаясь за стол и открывая крышку ноутбука.
В наступившей тишине раздался тихий голос Уны.
— А можно я посмотрю там, — она указала рукой в сторону торгового зала.
— Да, конечно, — отозвался Брайан, глядя на девушку через плечо. — Смотри что хочешь, чувствуй себя свободно. Считай, что магазин открыт сегодня только для тебя, — он коротко улыбнулся ей.
Уна смущенно кивнула и вышла.
— Эвлинн решила продать магазин, — проговорил Брайан равнодушно, будто сообщал, сколько сейчас времени.
Я едва не подскочила от неожиданности.
— Нет! Не может быть…
— Да. Еще как может. Не до него сейчас. И дальше, скорее всего, будет не до бизнеса. Работать здесь одной тяжело, нанимать кого-то — не по карману. Сыну Эвлинн, Финну… — Брайан запнулся, вздохнул, — скорее всего, потребуется постоянный уход. Последствия у травмы тяжелые, впереди у парня долгая реабилитация.
— Это уже точно? — спросила я.
— Пока трудно сказать точно, но врачи осторожно, но настойчиво подготавливают Эвлинн к такому варианту.
— Не знаю… зачем загадывать… — проговорила я. — Лишь бы выжил…
— Согласен, — кивнул Брайан.
Он говорил, щелкая по клавиатуре ноутбука и поглядывая на экран. Прервался, повернулся ко мне.
— Слушай, а здорово, что вы увязались со мной, — он улыбнулся, — без вас я бы тут спекся. Точно.
— Не спекся бы, — я подошла и встала за спиной Брайана, кладя руки ему на плечи, а подбородок на вихрастую русую макушку. — Ты же кремень, на тебе сейчас все держится. Тебе спекаться никак нельзя.
— Ага, давай, озадачь меня еще больше. Навали ответственности и поддай боевого духа.
— А зачем? Ты и сам всегда с этим здорово справляешься.
Брайан усмехнулся, взял мои руки, лежащие у него на плечах, потянул их и скрестил у себя на груди. Я прижалась щекой к его теплой макушке, пахнущей солнцем и чуть-чуть шампунем, и замерла, чувствуя под ладонями сильное и ровное биение его сердца.
Брайан повернул голову, поцеловал меня в плечо и ласково похлопал по руке, то ли благодаря, то ли успокаивая. В нашем объятии не было ничего чувственного, а просто теплота, надежность и взаимная поддержка.
Тихий вздох, раздавшийся за спиной, заставил меня быстро обернуться.
Уна стояла, ухватившись за отодвинутую занавеску, и смотрела на нас глазами потерявшегося олененка. На лице ее было написана такая откровенная растерянность, что мне стало неловко.
Я отстранилась от Брайана, а он скользнул рассеянным взглядом по застывшей девушке, и как ни в чем не бывало, снова вернулся к компьютеру. В напряженной тишине раздались негромкие щелчки кнопок клавиатуры.
— Я…эмм, простите, — пробормотала девушка, развернулась, и быстро исчезла за шторкой, вернувшись в торговый зал магазинчика.
Я направилась за ней. Уна стояла у небольшой витрины в виде стеклянного куба, где были разложены деревянные и металлические пуговицы и пряжки, украшенные искусной резьбой в традиционном кельтском стиле.
— Что-то понравилось? — спросила я, подходя ближе.
Только задав вопрос, я поняла, что прозвучал он довольно двусмысленно. Уна не обернулась ко мне, стояла напряженная, сцепив руки за спиной.
— Понравилась. Вон та деревянная пряжка с Древом жизни, — ответила она ровным голосом.
— Да, и правда, выразительная вещь, — согласилась я, заглянув из-за плеча Уны. — И такой эффект состаренности, потертости. На джинсах будет здорово смотреться. Давай спросим у Брайана, может быть можно ее прямо сейчас приобрести.
— Ой, нет, нет! Не стоит, — замотала головой Уна.
— Почему? Это же нетрудно — спросить, — сказала я. — А если у тебя с собой денег нет, так я тебе одолжу. В счет будущей зарплаты. Так как?
Я заглянула ей в лицо — румянец без следа растаял на гладких щеках моей юной знакомой. Она стояла бледная, погасшая, с упрямо сжатыми губами.
Тут меня что-то дернуло.
— Уна, хочу рассказать тебе одну байку, после которой ты, возможно, сочтешь меня ненормальной, — обращаясь к ней, я сама еще толком не понимала, чего хочу пояснить.
И кому — себе или ей?
Взгляд моей юной знакомой снова стал, как у испуганной лани, она напружинилась, словно готова была свернуться в клубок или наоборот, броситься бежать.
Я взяла в руку амулет, висящий у меня на шее и, положив его на ладонь, подняла повыше.
— Вот эту вещь мне недавно подарила Эвлинн, владелица этого магазина, — сказала я. — И эта безделушка уже успела сыграть в моей жизни странную, но очень значительную роль. Веришь, что такое может быть?
Уна нахмурилась, и какое-то время молчала, переводя настороженный взгляд с амулета на меня.
— Верю, — ответила она, наконец. — То есть, я не суеверная, но что-то такое, наверное, есть.
— Точно, — подтвердила я. — Что-то такое есть. И мне иногда кажется, что мы не просто не умеем, а не хотим это замечать вокруг нас.
Я сделала паузу, перед тем, как сказать то, что не говорила еще никому, даже самым близким друзьям.
— Так вот эта вещица… вроде как подсказала мне кое-что, что подтолкнуло принять одно важное решение. И теперь я рада, что не отмахнулась об казавшихся бредовыми мыслей. Иначе со мной не произошли некоторые очень значимые события. Например, я бы не познакомилась с тобой.
При этих словах Уна вскинула на меня ясный взгляд, моргнула и смущенно затеребила волосы, стянутые в хвост на затылке.
— И в моей жизни не было бы сейчас одного очень важного для меня человека, — продолжила я, глядя на свою молчаливую собеседницу.
Та едва заметно вздрогнула и опустила мгновенно померкшие глаза, явно ожидая, что сейчас я скажу что-то, что навсегда разобьет ее юное сердце.
— По сути дела получилось, что если бы не эта подвеска, то в моей жизни не появился бы Кейран, — сказала я. — Ты с ним встречалась вчера у меня дома.
— О, — коротко выдохнула Уна, — да, я помню, конечно. Он такой… высокий и очень вежливый, и серьезный. И немножко… хмурый, — простодушно выпалила она и замолчала в смущении, решив, видимо, что сболтнула лишнего.
— Ну, вообще-то он не хмурый, скорее, сосредоточенный. — усмехнулась я. — Возможно… — тут я поняла, что не могу подобрать слов, чтобы, не вдаваясь в очень личное, пояснить что-то этой юной девочке.
Ведь при первой, да и при последующих встречах Кейран и мне показался мрачноватым и отстраненным. И хмурым. Он, наверное, и был таким. Но ведь не со мной.
Иначе как можно произносить это «сладкая моя» таким тоном, каким говорил он?
Очередным нервным смешком я подавила волну жара, от которого перехватило дыхание.
— Возможно, это такой способ существовать. Ну, знаешь, когда надеваешь маску, за которой чувствуешь себя более или менее безопасно, — сказала я. — Мы все такие маски носим. Кто постоянно, а кто время от времени.
— Да, наверное, так и есть, — согласилась Уна.
— И иногда абсолютно напрасно прячем лучшее, что в нас есть. И наши чувства, которые порой ни в коем случае не стоит прятать. Но только от тех, кому они предназначены. Ведь можно пожалеть, что нечто важное так и останется невысказанным, — я посмотрела на девушку, решив, что на этом моя миссия доморощенного философа закончена. Я сказала Уне все, что хотела и могла сказать.
Храня молчание, мы обошли магазинчик, разглядывая сувениры и размышляя каждая о своем.
— Пойдем-ка, посмотрим, что там Брайан притих, — наконец, сказала я и направилась в подсобку. Уна послушно двинулась за мной.
Брайан сидел, уставившись в экран компьютера, и барабанил пальцами по папке, лежащей под левой рукой. Лицо его выражало крайнюю степень уныния.
— Брай, — обратилась я к нему. — Какая-то проблема?
— Проблема? — ворчливо буркнул Брайан. — Почему в единственном числе? Тут не проблема, а проблемы. И бухгалтерия эта, мать ее! Я в этом ни хрена не смыслю. Баланс надо делать, а Эвлинн, сама понимаешь, сейчас не до этого. Я вот решил помочь…