И не так уж и плохо, — несколько часов без этой рвущей нить сознания боли…
…Я не напрасно «берёг» себя в этот последний год. Как-то наивно и невежливо по отношению к Судьбе выпрашивать у неё несколько лишних лет, но отчего-то мне втайне казалось, что я их проживу. Если буду паинькой и не буду чрезмерно купаться в неразборчивости агрессии и позывах погеройствовать сразу за всех, кто меня окружал.
…До того, как я решил сюда тащиться, и до того, как решился впервые за много лет попробовать это адское варево, я вполне сносно коптил и паралитично, неполноценно, но дёргался на менее сильных средствах. А теперь…
С того часа, когда я вышел из дома, и после напряжения предшествовавших этому дней, я просто сразу и буквально за порогом Базы перешёл на асперола кентил — У…
Потому как выдержать всё это, не подкачивая свои вены этим зельем? Да я просто лёг бы в диких мучениях и бездыханным примерно на третий день.
Вот и сейчас…
Мне просто показалось, что сейчас, с минуты на минуту, я потеряю сознание.
Как во сне, я рванул клапан своей преющей от хронического невысыхания куртки, и нащупал жёсткий бокс с тонкой длинной иглой.
…Для того, чтобы обрести ясность мыслей, мне нужно ровно пять секунд. Пять секунд забытья против возможной вечности… — что ж может быть глупее?!
Потому как на пять долгих секунд я буду представлять из себя полную недвижимости, слепую и абсолютно беззащитную мишень.
А что, если пробовать прямо в сердце, как атропин?!
…Мне никогда б не забыть этого кошмара борьбы яви и раздирающего подкорку осознания полной беспомощности…
Три секунды… Это почти отыгранная у смерти небольшое, но такое вожделённое существование…
На целых две секунды я стал менее уязвим… а уже потом…
А потом пришло и навалилось всеобъемлющее ЭТО…
…Когда глаза вновь обрели способность видеть, а мозг негодующе запротестовал против возвращения из столь уютной пустоты абсолютного покоя, где нет этих страданий, я хотел возблагодарить несколькими словами Всевышнего за вновь подаренный шанс и не отвернувшуюся удачу…
И я собрался было с мыслями…
И именно в этот момент я с досадой замечаю какое-то движение слева. Как раз в том месте, где переход делает поворот на девяносто градусов. Там, откуда я только что пришёл по душу этого чудика, что сейчас раскинулся за моей спиной.
И я делаю вывод, что уж лучше мне сейчас выстрелить, и неплохо бы сразу попасть, поскольку парень, вдруг так беспечно завозившийся в том уголке… уже целится в моём направлении из "Мухи"!!!
Я никогда не питал особой любви к ручным мино и гранатомётам, особенно если они направлены именно в мою сторону. А посему всю свою нелюбовь к этой гадости я выразил в тройке выстрелов, буквально слившихся в один.
Похоже, мой добрый друг «Форс» тоже подумал, что куда лучше быть исправным орудием убийства в моих руках, чем мирно скомканной в промокашку железкой, боевой век которой уже навсегда закончен. И он преданно поддержал меня точностью и, по-моему, кучностью стрельбы. Похоже, все три пули попали парню точно в живот, и он, кувыркнувшись назад вместе со своей «макарониной», как-то расстроено привял…
Огорчило ж меня в незначительной степени лишь то, что теперь в моём направлении ударило сразу пять или шесть стволов. И мне ничего более не оставалось, как бежать, поливая ответным огнём эти настохреневшие своей запутанностью переходы, подняв ствол в направлении выстрелов, дико вращаясь в разных направлениях, засекая вспышки из стволов, и при этом решать триединую задачу. А именно: не рухнуть отсюда, пропустив какой-нибудь особенно подлый проём, не попасть под пулю и не прозевать какой-нибудь лазейки, в которую я мог бы нырнуть, как бегущая от метко брошенного сапога крыса…
Ну и хрен с ними! Не впервой…
…Нет, ну положительно сегодня мы с моим добрым немецким братом очень хотели жить. И оба были в этот день просто в ударе.
Потому как мы не только лихо расстреляли троих не слишком удачно открывшихся стрелков, в нас не только не попали в этой дурной суматохе; мы ещё и сумели не просто торжественно загудеть-таки в разверстую яму под нашими ногами, а ещё и умудрились скатиться на спине по наклонной плоскости густо и туго натянутых к потолку тросов. Прямо на спине и прямо по их обильной смазке. Как в цирке, ну надо же!
Провисай они хоть чуть, не собрать бы мне и ему костей в переплетении огромных шестерней и переключателей привода, что так пристально и с таким сожалением проводили нас взглядами из глубины своей установочной "ямы"…