Оно не корчилось в пароксизме безумия, нет, — оно лишь холодно, расчётливо и методично выполняло свою работу.
Мне казалось, что в этом состоянии я способен пройти сквозь магму, растоптав сапогами головы и тела всех, КТО БЫ НИ СТАЛ У МЕНЯ СЕЙЧАС НА ПУТИ…
…Смутно помню, что едва не попал всем телом под шквальный обстрел в подобии склада, где непонятно почему сидело и будто ждало меня десятка полтора готовых, казалось, ко всему невротиков, тут же начавших палить, едва моя фигура показалась в створе ворот. Я очень, ну просто очень там разозлился…
И, едва упав на пол, уже выкатывался обратно, схлопотав всё же сквозное ранение в предплечье левой руки.
За что и наказал неугомонных «активистов», очень удачно, одну за другой, швырнув внутрь пару "петард".
К моему безмерному удовольствию, ко мне здесь никто не приставал с уговорами не пользоваться гранатами, и я в полной мере отводил душу, сея вокруг разрушения.
Чего не скажешь о моих врагах. Уж им-то, я думаю, категорически это запрещалось.
Поэтому в нападении, согласитесь, есть своя, особая, прелесть…
"Гранаты нашего городка", их наступательный вариант, обладают куда большей разрушительной силою, чем общеармейские образцы.
А потому и разрушения я производил, соответственно, воистину впечатляющие.
…Когда осела поднятая разрывами пыль, я был уже далеко, проскакав прямо через разорванные тела, через многочисленные обвалы свода, по склизкому от крови и кишок полу, и небрежно перетягивая зубами и правой лапой предплечье.
Боли я не чувствовал. И мне казалось даже глупым обращать внимание на такой пустяк, как рваная рана, от которой ведь не лопнет голова или сердце…
В конце «склада» было сложено немало всякого добра, и, по моим прикидкам, гореть тут ему не перегореть. Так что я расщедрился ещё и на зажигательную…
Тот же фокус я проделал в непонятном приямке, где старательно работали три каких-то насоса. Очевидно, они откачивали откуда-то проникающую в убежище воду. А рядом прямо-таки сияла свежеокрашенными боками двухкубовая ёмкость с соляркой.
Я не мог пропустить такого весёлого начинания. И после моего ухода здесь разгоралась маленькая преисподняя…
Грубо говоря, я истерично и разухабисто шалил, решив если не разорить это осиное гнездо целиком, то хотя бы по максимуму внести в его работу такой разлад, от которого не станет сладко здесь даже окружающему меня металлу…
В другом месте, куда я заскочил по ошибке, и которое оказалось «трансформаторной», я с ликованием полоумного произвёл куда более страшные разрушения.
Неплохой взрыв, тут же охотно расположившийся на пикник на пару с пожаром, отметили моё посещение.
Те несколько рядовых, что кинулись мне вслед в этих коридорах, ведущих в эту "электрическую святыню", чуть было не испортили мне всего праздника.
Едва я пулей вылетел из неё, как за мною с криками приударили, подымая на бегу оружие, и я едва успел нырнуть в ответвление, откуда несло запахом пригоревших контактов и нагретой стали…
В воздухе разливалась смесь из постоянства децибел устойчивого шума и такой знакомой вибрации.
Турбинный зал!!!
Едва я успел осознать это, как за моей спиной рвануло, мне вдогонку дохнуло нестерпимым жаром… и ещё несколько жизней оборвались в солнцем вспыхнувшем трансформаторном масле, вместе с осколками и остатками вынесенной двери нашедшем путь наружу…
Им так и не суждено было повернуть за поворот.
Никуда не ходите без пожарного инвентаря, сучьи дети!
…Весь мой славный путь ознаменовался многочисленными «подвигами», и теперь им удовлетворённо и торжественно вторили завывающие сирены, мигающие лампы аварийной сигнализации, да далёкая беготня персонала и солдатни, больше занятых пока тушением пожаров, чем моими поисками и наказанием.
Видимо, Вилле не всем поставил первоочередной задачей собраться вокруг моей всплывшей тушки…
Я преисполнился было гордости за устроенный мною бардак, однако моя радость схлынула так же внезапно, как и подступила. Мне нужно было ещё примерно двадцать минут и пара-тройка хорошо заложенных зарядов, но я понимал, что могу не успеть.
Просто не успеть развалить здесь столько, чтобы со спокойной совестью присесть закурить. Закурить в последний раз в жизни, ожидая, что всё это вспухнет во всеуничтожающем пламени раскалённой добела звезды… и грузно опадёт в текущую могучими водами бездну, что и дала жизнь этому чудовищному монстру, уютно устроившемуся над её девственно чистым, вымытым добела телом…