— Забыл что ли? Сегодня же семинар, а эта старая карга обещала задать нам жару! — Он откинул голову назад, чтобы видеть перевернутое лицо собеседника.
— Я не готовился, — легко и без малейшего сожаления признался Джереми.
— Зря, — голова Маркуса вернулась в нормальное положение. — Твоя безупречнаяп амять не всегда будет тебя спасать.
Когда-то они были лучшими друзьями. Но в старшей школе всё изменилось — Марк стал местным раздолбаем, любителем шумных и буйных компаний. Была у него и красивая девушка — Аманда, и целая команда по баскетболу, из-за которой учителя закрывали глаза на некоторые его выходки и прогулы, ведь «тренировки занимают так много времени — очередной урок истории может подождать». А Джери хоть и остался доброжелательным, но перестал близко подпускать к себе людей. Предпочитал держать дистанцию, а вместо дружеской компании проводил время с Дэвидом Боуи, Томом Йорком, Бобом Диланом, Джоном Ленноном и многими другими. Сейчас он тоже предпочёл слушать их, а не бессмысленную и язвительную болтовню «друга».
***
— Мистер Аллен! Вы снова не были готовы к моему уроку! Я не хочу, но мне придётся вызвать вашу мать! — насупившись, кряхтела низенькая пожилая учительница.
— Простите, миссис Филч, этого больше не повторится. — Он не испытывал чувства вины, но обязательно бы испытал, если бы маме пришлось идти сюда и выслушивать о недисциплинированности сына. Да и дерзить учителям было совсем не в его духе.
— Я надеюсь на это, Джереми, — мягче ответила женщина. — Ты же такой способный мальчик, соберись в конце концов.
Джереми не был изгоем, как могло бы показаться — за обеденным столом вокруг него собирались самые разные ученики. Так получилось из-за того, что юный мистер Аллен не мог отказать в помощи тем, кто в ней действительно нуждался. Например, разобраться с темой, помочь с подготовкой, а театральный кружок и вовсе был готов поклоняться ему. Наверняка в тайне планируют подарить ему значок за первую тысячу перенесенных стульев. Поэтому благодарные одноклассники всегда были рады перекинуться парой слов со своим «спасителем». Они не были друзьями и не требовали проводить много времени вместе, но именно благодаря им Джери не чувствовал себя одиноким и изолированным от общества.
Обычный день в школе заканчивался к трём часам дня. Сегодня же пришлось задержаться — театральному кружку снова потребовалась помощь, но на этот раз в роли осветителя сцены. Они наконец готовы были представить всем пьесу Шекспира «Сон в летнюю ночь» в собственном исполнении. Разумеется, декорации и костюмы, сделанные вручную, оставляли желать лучшего и явно не дотягивали до настоящей театральной постановки, но актерское мастерство ровесников всё это затмевало: они были невероятно талантливы, жизнь в них так и кипела, глаза воодушевлённо горели, и сцена наполнялась странным, завораживающим волшебством. Сидя наверху и направляя прожектор на этих жизнерадостных подростков, Джереми чувствовал слабые уколы зависти, но это не мешало ему управлять светом в течение нескольких часов, а единственной помехой могла стать усталость в руках, которую юноша предпочитал не замечать.
— До завтра, Джери! — вторили несколько голосов, выходившие за ворота школы.
Парень помахал им рукой, надел наушники, заиграла знакомая мелодия: How To Disappear Completely. Стоило подождать автобус, но отчего-то сильно потянуло пройтись по знакомым улицам и переулкам — мысли там ни с чем конкретным не были связаны, можно было погрузиться в музыку и просто понаблюдать за происходящим вокруг.
Там стая голубей яростно дралась друг с другом за крошки хлеба, подкинутые старушкой. Совсем близко готовился к прыжку грязновато-белый кот, но его охотничий замысел провалился из-за залаявшего шпица, которого без всякого энтузиазма вёл на поводке солидный мужчина лет сорока. Через дорогу, за столиком, сидела молодая пара — они держались за руки. Неподалёку припарковался старый синий седан, кажется, это мистер Хоукк — сосед. Он приехал за черепицей для его новой крыши: на прошлой неделе был сильный град, и старое покрытие не смогло выдержать такого залпа из ледяных шаров размером с мячик для пинг-понга. С угла тянулся чудесный аромат свежесваренного кофе. Он так и манил к себе. Последние нотки ускользнули от чуткого обаяния парня, и он свернул на менее оживленную улочку.
Вот и переулок, который вывел бы его на улицу, ведущую к дому, но его отчего-то перекрыли, и в нём определённо было что-то не так. Уже отсюда чувствовался тяжёлый воздух — протяни руку и сможешь схватить его, сжать в кулак. Там было неестественно темно, нет, даже мрачно, несмотря на то, что время ещё не близилось к закату.