Игнат не говорил ни слова и даже не смотрел в сторону Марата. Просто закрыл глаза, с одной стороны, желая побыстрее закончить с выяснением отношений, но с другой, мечтал отдалить объяснение, которое его, без сомнения, ожидало.
Наконец повязка была наложена, и Марат помог ему дойти до спальни.
– Где Олег? – первым делом спросил Игнат. Младшему не впервой видеть подобные сцены, но он не хотел, чтобы кто-то присутствовал при разговоре, который сейчас должен состояться.
– К друзьям уехал. Больше твой брат мне ничего не сказал. Ты тоже не почтишь меня объяснением?
– Марат, ты же знал, на что шел, когда согласился жить со мной. И ты знал, чем я занимаюсь, так какие могут быть вопросы? – Игнат чувствовал себя сейчас очень несчастным. Переживать и терпеть боль в одиночестве проще – ты не надеешься ни на чью жалость. А сейчас Игнат надеялся. Надеялся, что Марат не спросит, проигнорирует, не станет рушить их идеальный мир.
– Ладно, спи. Завтра поговорим.
– Не будет нотаций? – удивленно спросил Игнат.
– Будут, разумеется. Но завтра.
Игнат улыбнулся и уснул.
***
Идеальной жизни не бывает, но можно притвориться, что она существует, и игнорировать все проблемы. Они так и не возвращались к той ночи. Ранение – это не смертельно, через неделю можно уже и не лежать овощем в постели.
Да, подобная недоговоренность не укрепляла отношения, но им обоим было понятно, что разборки их просто разрушат. Марат был на стороне закона и знал, за что стреляют люди, борьбе с которыми он посвятил свою жизнь, Игнат же своим молчанием только подтверждал, что это он не девушку от лап насильника спасал, а занимался своими непосредственными «делами».
Через неделю Марат сказал только:
– Если считаешь нужным, расскажи. Если нет – забудем и будем жить, как жили.
– Второй вариант.
И они стали жить как прежде, только Марат все время ожидал, что однажды ситуация повторится и на этот раз пуля попадет в цель, а Игнат… Игнат давно перестал бояться за свою жизнь, но сейчас очень не хотелось умирать молодым. Вот только бросить все свои дела он не мог: семейный быт, пусть даже и с любимым человеком, казался хуже пули. Он-то спокойствие ненавидел.
***
Девушка всегда понимает, что она нравится парню. У прекрасного пола это в крови, заложено почти на уровне инстинктов, и так же инстинктивно дамы пытаются выглядеть красивее в присутствии своего поклонника, даже если к нему ничего не чувствуют. Парни же подобные вещи ощущают, если внимание к их персоне очевидно.
Под явным вниманием подразумеваются пристальные взгляды, пусть и украдкой, намеки в каждом предложении или прямое высказывание своих желаний. Последние два пункта Олег не рисковал применять в присутствии своего старшего брата, но смотреть, пока Игнат был на работе, ему никто не запрещал.
Марат…
Все было так просто: вот он, идеал, как он этого не замечал два месяца? Честный, умный, красивый… Но объект его фантазий говорил с ним, как с ребенком, и взгляды на себе если и чувствовал, то значения им не придавал. По крайней мере так казалось.
Но Марат замечал больше, чем ему хотелось бы. И он не представлял, что ему делать. Сказать Игнату? И что? Олег уйдет в отказ, просто чтобы не нарываться на проблемы. Да и уверенности не было. И еще не было доверия. У всех в этой квартире были свои дела и планы, а за ужином они говорили только о том, что не угрожало их счастью и уюту.
Неправильно. Да, но по-другому невозможно.
***
Терпение Марата лопнуло, когда Игнат начал хранить оружие под подушкой.
– Рассказывай, – потребовал парень.
– Марат, слушай, я не могу сейчас ничего рассказать. Потерпи, ладно?
– Я мог бы помочь.
– Нет, не мог. Все в порядке, я так живу и я так умру. Не надо сцен, ладно?
– Да я не сцены устраиваю, просто все очень запуталось, мы должны поговорить, о том, что действительно важно.
– О чем ты хочешь поговорить?
– Попросить хочу: брось то, чем ты занимаешься. – Да, банально, но должен же Марат хотя бы попробовать.
– Как ты думаешь, зачем я это делаю?
– Ради денег, – предположил Марат. Они вместе два месяца, а он так и не знает зачем.
– Да, ради денег. Помнишь, я тебе сказал, что наши с Олегом родители погибли в авиакатастрофе?
– Да.
– Так вот, я соврал. Они живы. Банальная история. Оба алкоголики, пили беспросветно, и я был обречен на такое же убогое существование. Но когда родился Олег, я понял одно – не могу дать его в обиду. Все это я делаю ради него. Тогда это был единственный шанс выбраться. Выйти из игры – значит подписать себе и Олегу смертный приговор. Я спокоен за тебя, тебя не тронут. Твои коллеги привыкли мстить с размахом. Это правда.
Марат молчал. Игнат подошел к нему и, приобняв, притянул к себе.
– Все, что я прошу – не бросай меня. Сейчас я понимаю, что мне не стоило давать слабину, просто попробовать тебя забыть, но уже поздно. Ты мне нужен, мне нужна эта иллюзия счастья.
– Не говори ерунды, я не брошу тебя. Просто хочу быть уверен, что завтра мне не позвонят и не скажут, что твой труп найден в канаве за городом.
– Позвонят, не сомневайся. Но еще не скоро, меня не так просто сломать. Ты просто будь рядом, и я прорвусь. Несмотря ни на что.
Марат крепко обнял Игната, пытаясь не думать о его словах. Он видел изнанку спокойной жизни города, но упорно не хотел думать о том, что подобное может случиться с ним.
========== Не надо по-честному, надо как правильно ==========
Марат, как и в прошлый раз, проснулся раньше, но сейчас не очень-то торопился покинуть постель. Олег, тихо посапывающий у него на груди, был таким милым. И теплым. Парень уже обдумывал, не написать ли Боссу, что он заболел, но не появляться на работе в такое время было нельзя даже, если ты умер.
– Уже уходишь? – сонно спросил Олег, когда Марат постарался аккуратно уложить его на подушку и уйти незамеченным.
– Да, ты спи. – Марат на несколько секунд застыл в нерешительности над кроватью, но потом сжал руку в кулак и направился к двери.
– Марат, – позвал Олег.
– Что?
– Я люблю тебя.
Марат покачал головой и, ничего не говоря, вышел. Все очень, очень сложно.
***
– Апрель, ты гений, – громко воскликнул Тим, когда Марат зашел в участок.
– Я знаю, мой друг, знаю, – ответил Марат, показывая пропуск дежурному.
– Даже не спросишь, с чего это я решил?
– А что, должна быть причина? Я-то думал, ты так сказал, просто озвучил общеизвестный факт. Иногда надо напоминать коллегам про то, что трава зеленая, небо голубое или, там, твой лучший друг гениален.
– Ты невыносим. Твоя скромность тебя однажды погубит. Ладно, Артем ждет в допросной, а от меня ты больше ни слова не услышишь, – сказал Тим, заметив, как ему машет секретарша Босса, и направился в ее сторону, не преминув добавить: – И свои слова насчет гения я беру обратно. Все-таки самовлюбленный кретин и гений понятия, конечно, похожие, но твоя персона как-то ближе к первому варианту.
– Спасибо, я оценил, – Марат улыбнулся и пошел в допросную.
***
– Ты был прав, – произнес Артем с той же интонацией, что и Тим несколько минут назад. Но «гений» все же будет приятней.
– Давай рассказывай.
У них имелось восемь жертв с бумажниками, в которых если не наличных денег, то кредитных карт уж точно было достаточно. Плюс дорогие часы, иногда украшения. Ничего не было взято, да и способ убийства сразу говорил о маньяке, но… Всегда существовало «но».
Почти всегда маньяки берут себе трофеи. Любая вещь, принадлежащая жертвам и объединяющая их, одновременно является и фетишем маньяка, и какой-то частью его бредовой идеи. В случае с Электриком таких вещей не наблюдалось, пока мать последнего убитого не упомянула про купюру.
Еще раз были перепроверены все вещи и допрошены близкие жертв, и наконец жена третьего убитого вспомнила об одной странности своего супруга. Как оказалось, когда он получил наследство, в голове у него что-то переклинило: он решил, что наличные деньги – это удел слабаков, и расплачивался только карточкой; места, где кредитки не принимали, просто игнорировал. Пока все сходилось – в вещах жертвы действительно был найден бумажник с золотой «визой», но бывали случаи, когда необходима наличность. Таких случаев вдова припомнила несколько, и один из них – день рождения племянника. Малыш в свои три года решил начать копить на велосипед, и его мама попросила гостей дарить деньги, желая научить сына бережливости. Пришлось снять несколько купюр и положить в конвертик. Деньги убитый снимал при жене, но до дома сестры уже не доехал.