Даже в этой ситуации Марату не хочется опошлять, хочется быть нежнее, показать, что ему это тоже важно, что он тоже… Нет, это потом, а пока поцелуи и руки Олега, прижатые к кровати.
Марат лизнул сосок Олега и получил едва слышный стон в подтверждение того, что удовольствие здесь получают оба. Наклоняется ниже и наконец снимает джинсы, стаскивая их с ног нарочито медленно, все время глядя в глаза.
Вспоминается, что в первый раз лучше выбрать классический «доги стайл» – будет не так больно. Но потом некстати в мозгу всплывает, что у Олега это далеко не первый раз. Теперь Марат понимает, почему многим так принципиально быть первым у партнера – нет этого противного чувства внутри.
Олег будто бы понимает и притягивает Марата к себе, страстно целуя, сам же в это время открывает тумбочку, надеясь, что там найдется необходимое. Он мог бы и сам все сделать, но его руку перехватывают, забирают тюбик со смазкой и шуршащую упаковку презерватива. Парень, подумав, все же забирает обратно презерватив, сам его открывает, наклоняется к члену и надевает резинку ртом.
Можно было бы просто ограничиться минетом, но Олег на это не согласен. Их первый раз пройдет как надо, а банальное «отсосать» убивает момент. Он поднимается назад к лицу Марата и садится к нему на колени, раздвигая ноги, целует.
Марат выдавливает холодную субстанцию себе на ладонь и, не прерывая поцелуй, приподнимает Олега и вводит в него сначала один палец, потом два…
– Давай так, – голос Олега очень тихий и хриплый.
Парень кивает и, размазав остатки смазки по своему члену, насаживает на него Олега. Он видит, как парень морщится. Да, он по своему опыту знает, что это не та боль, к которой можно легко привыкнуть.
Но Олег справился на удивление быстро и уже сам приподнимается, снова и снова насаживаясь на член. Казалось бы, ритм задан, но тут парень останавливается, прогибается в пояснице и запрокидывает голову. Было очень приятно.
Потом снова толчки. Марат чувствует, что разрядка скоро, поэтому прижимает Олега к себе ближе и накрывает его губы своими так, что стоны тонут в поцелуях.
Олег кончил первым, и Марат понял, что теперь можно не сдерживаться. Ему понадобилось совсем немного времени, чтобы присоединиться к партнеру. Не прерывая неспешный поцелуй, они перевернулись, и Олег натянул на обоих одеяло.
Но вскоре стало душно, свежий воздух был просто необходим, и Марат откинул одеяло и уставился в потолок. Было жарко обниматься – не очень хотелось притягивать к себе еще чье-либо тепло, поэтому они просто взялись за руки.
Марат ничего не говорил – он все скажет потом, а сейчас понятно и без слов.
***
Глядя на спящего Олега, Марат шепотом сказал:
– Я все исправлю.
Решение с самого начала было на нем, и он был трусом, оттягивая его принятие на целый год.
Марат поцеловал Олега и выбрался из-под одеяла. Такой уж он человек – если решил, то нужно сиюминутно приступать к исполнению.
***
Марату за последний год выдали бы ВИП-пропуск в больницу, если бы таковой был, но за неимением подобной экстры он получил только молчаливое согласие персонала приходить в любое время.
Больница ночью – очень тихое и очень страшное, по мнению Марата, место. Но пришлось привыкнуть. Первые несколько дней, после того как Игнат впал в кому, он даже ночевал здесь. Но потом пришли «партнеры по бизнесу» и попросили подписать кое-что. Этого «кое-чего» оказалось много, да и вникать пришлось в каждую бумажку, ибо этим людям он не доверял.
И все же на протяжении всего года он бывал у постели Игната несколько раз в неделю, каждый раз рассказывая ему истории из жизни отдела. Марата не волновало, что парень спал и, как утверждали врачи, ничего не мог слышать.
Марат верил, что однажды он проснется – ведь врачи не могли дать сто процентной гарантии, что этого не произойдет. Шли дни, недели, месяцы – деньги, накопленные Игнатом, таяли, поддерживая его же жизнь, а Марат упорно пытался отогнать от себя две мысли: первая – однажды Игнат может умереть, и вторая – его любимый человек предпочел бы смерть этому подобию жизни.
Но теперь нужно решить. Сейчас дело даже не в деньгах, которых хватило бы еще на месяц содержания в клинике, но тогда Олег не сможет пойти в университет, а это уже совершенно неприемлемая жертва. Сейчас дело было только в них двоих.
Марат больше не хотел жить прошлым: теперь рядом был Олег, и решение должно быть принято сегодня.
Он поднялся на лифте в нужное отделение, но вместо привычной тишины там царило оживление.
– Это невероятно… – переговаривались между собой трое мужчин в белых халатах, пока медсестры бегали, что-то перенося.
Наконец один из врачей заметил Марата и подошел к нему, протягивая руку.
– Вы оказались правы, не веря нашим прогнозам.
Марат рассеянно пожал руку и прошел в хорошо знакомую палату. Он так долго ждал этого дня, но когда он настал, парень вдруг понял, что в своем сознании уже похоронил Игната – и похоронил давно.
Игнат лежал на постели, а вокруг него суетились две медсестры, меняя настройки на мониторах и лекарства в капельнице.
Пробуждение после комы – не сказка. Марат знал, что Игнат в лучшем случае сейчас его узнает. И он узнал. Сначала легкая, измученная улыбка, от которой в сердце больно екнуло, но потом взгляд зеленых глаз падает на запястье Марата, и зрачки расширяются. Резкая попытка встать, но ослабший организм берет свое.
Марат тоже смотрит на свое запястье и замечает, что надел часы Олега, не разобравшись в темноте. Снова взгляд на Игната, в глазах которого понимание отразилось раньше, чем мысль вспыхнула в голове у стоявшего в дверях парня.
Да, он действительно недооценил Олега и его чувства. Марат выбежал из палаты, опрокинув тележку с лекарствами.
***
Пробуждение было резким: свет в глаза и сдернутое одеяло.
– Что ты сделал тогда? – Марат сидел и смотрел на него.
– Когда? – Олег правда не понимал.
– А ты сейчас вспомни самую ужасную вещь, которую ты совершил в своей жизни, и поймешь, о чем это я.
Олег вспомнил, потом посмотрел на свои часы, которые Марат надел наподобие кастета на правую руку, сильно сжимая кулак, и спросил уже полным безразличия тоном:
– Он проснулся?
– Он же твой брат! Господи, как ты жил с этим все время?!
– Как я жил? – Олег сделал вид, что задумался. – А как ты думаешь? Вот только я сделал это ради нас.
– Не смей… – Марат не хотел слышать.
– Я пошел на убийство родного брата, я успокаивал тебя, когда мне самому было в сотни раз хуже. Все, что требовалось от тебя, – отключить эти проклятые аппараты, но ты тянул. Ты, Марат, живешь в своем идеальном мире, где любовь получается просто так, потому что такова судьба. Тебе и в голову не пришло, что за нее надо бороться.
– Пойти на убийство… – Марат вскочил с места и схватил Олега за горло.
– Ты хоть знаешь, на что пошел Игнат, чтобы ему позволили быть с тобой? Очень сложно угодить и полиции, и бандитам, – спросил Олег, задыхаясь.
Марат отпустил его и отошел подальше.
– Как нелепо, а я уж было поверил, что у нас все будет хорошо. – Олег молча оделся и, взяв конверт из своего стола, вышел из комнаты.
– Я же его любил, – тихо сказал Марат, но его все же услышали.
– Говоришь в прошедшем времени? Значит, не зря старался, – спокойно сказал Олег, потом подошел к Марату и уже другим голосом продолжил: – Послушай, может… Игнат, он простит, он меня всегда прощал. И у нас…
Но Марат все так же не смотрел на Олега, просто сжимал кулаки.
– Ради тебя я чуть брата не убил, а ты…
Марат наконец посмотрел на Олега.
– Можно же было по-другому.
– Сам же понимаешь, что по-другому – нельзя. Я подумал, что если он умрет, ты его забудешь. Очень хотелось бы сейчас сказать, что я жалею о том, что сделал, но это не так. В результате я добился своего. Ты любишь меня, Марат.