– Я тебя ненавижу.
– Да, ненавидишь за то, что я сделал с Игнатом. За это я и сам себя ненавижу, но так, в принципе, ты меня любишь. И все что я делал, я сделал ради тебя. Это не подростковый максимализм, это тот поступок, на который ты бы никогда не решился.
– Не решился бы, потому что не было надобности. Я любил Игната.
– Если ты его любил так сильно, как пытаешься мне сейчас доказать, то какого черта ты был со мной, когда он лежал в коме? – безжалостно спросил Олег. Он точно знал, что именно останавливало Марата все это время.
Удар по лицу, и Олег отлетает к кровати. Марат не стал дожидаться дальнейшего выяснения отношений, просто ушел.
Олег ладонью вытер кровь со скулы, сел за стол, быстро написал записку, в гостиной перевернул картину, висевшую на стене, и прикрепил листок. Их с Игнатом старый способ: если брат захочет его найти, то поймет, где искать, а Марату знать вовсе необязательно.
Олег взял спортивную сумку, покидал туда вещи и вышел из квартиры, не оглядываясь.
***
Толпа начала медленно расходиться, и Марат наконец остался один. Пение птиц и свежий воздух, запах чернозема и еще – едва уловимый ладана.
Могила, заваленная венками «Любимому сыну», «Лучшему другу», «От скорбящих коллег». Какой стандартный набор, но, похоронив стольких друзей, Марат так и не привык.
Могилу не загромождали искусственные цветы – было понятно, здесь уже смирились. Все, кроме одного человека. Марат подошел, выбрал из вазочки засохшие розы и поставил свежие цветы. Потом провел рукой по запылившемуся портрету. Стас действительно был очень красивым при жизни – грустно, что искреннюю улыбку стечение обстоятельств стерло навсегда.
Марат снова вернулся к могиле Артема, сев на скамейку рядом с ней. Он так и не спросил, почему Стас выпрыгнул из окна. Даже было подумал, что никогда не узнает, пока не поговорил с Олегом.
Стас любил настолько сильно, что, когда вновь смог оценивать реальность, понял: он начинает ненавидеть Артема и предпочел лишить себя жизни. Умереть, только чтобы не ненавидеть любимого человека.
Последний взгляд на могилу.
– Я еще тебя навещу, дружище, не скоро, но навещу, – пообещал Марат, но ответом ему послужило только пение соловья. Птицы уже прилетели: они чувствуют приближение весны раньше, чем люди.
Теперь осталось поговорить с Игнатом и исчезнуть из их с братом жизни навсегда.
Мир жестче, чем кажется на первый взгляд.
<i>Название этой и прошлой главы – строчки из песни «Южный полюс» группы «Ночные снайперы».</i>
========== Часть вторая ==========
<right>Тишина не оставит надежды,
Скажешь только сколько успеешь,
Это просто такая игра –
Один говорит, другой ему верит.</right>
<right>Смысловые галлюцинации. Пока это кажется важным</right>
========== Ты забываешь, тебе напоминают ==========
В складском комплексе за чертой города, как всегда, кипела работа. Около пятисот человек что-то чинили, согласовывали с начальством, увозили и привозили на больших фурах – в общем создавали видимость бурной деятельности, поэтому Марат искренне недоумевал, когда его вызвали сюда.
В глубине комплекса, у ограды, находился двухэтажный дом, где располагался офис, в котором были рабочие места для секретарши, старшего по смене, находившегося большей частью на территории вместе с рабочими, и высшего начальства, если таковое решит почтить один из многочисленных филиалов своим присутствием.
Собственно, это был один из тех дней, когда сын босса фирмы приехал посмотреть на просторы отцовских угодий и подписать кое-какие особо важные бумаги. Приехал утром, а в три часа дня секретарша нажимает на кнопку тревоги. Ей перезванивают, но она уверяет, что все в порядке. Марат решает взять людей и проверить. Так, на всякий случай.
Интуиция не обманула – у здания офиса действительно стояло слишком много машин.
Секретарша вся в слезах сидела на диванчике в приемной и плакала.
– Что случилось?
– Они… там… Владислав Вячеславович и эти… – девушка всхлипнула и снова заплакала. Марат погладил ее по спине и жестом приказал вывести из здания, отправляя СМС в главный офис: пускай подтягиваются.
Неожиданно, что подобное до сих пор происходит. Разборки девяностых не застали даже Марата. Сам он тогда был слишком мал, и, чего уж скрывать, слишком честен, чтобы приезжать и «вежливо» просить фирмачей заплатить или разделить бизнес.
– Встаньте по периметру; Леня, ты на связи, – дал указания Марат и пошел в кабинет управляющего, что находился на первом этаже, аккурат под кабинетом начальства.
Везде установлены камеры, осталось только вывести картинку на экран плазменного телевизора, висевшего на стене.
Картинка была черно-белой, но качество очень хорошее. Так, за столом – это, видимо, сын босса. Выглядит обычно, волосы темные, лет примерно столько же, сколько и самому Марату, но больше всего поражает, что он улыбается, хотя ситуация не располагает. Эх, жалко без звука, нельзя услышать, что он сейчас сказал.
Зато можно увидеть реакцию бандитов. Переключение камер, чтобы не вращать их, привлекая внимания.
– Блядь… – сказал Марат самому себе, когда увидел кто те двое, сидящие за столом. Не успел он оправиться от шока, как в кадр зашел и третий участник банды. И это был не кто иной, как Олег Титовский собственной персоной.
– Леня, иди сюда, оставь там кого-нибудь за главного.
Когда Леонид – высокий парень лет двадцати в строгом костюме – вошел в кабинет, Марат уже успел связаться с центром и попросить доступ к камерам слежения в двух фирмах. Сегодня им везло, и обед сейчас был в самом разгаре, а значит…
Теперь главное, чтобы сын босса, который расслабленно сидел на кресле и снова что-то говорил, не назвал Марата по имени, а то Олег точно догадается, что к чему.
На столе в кабинете начальства зазвонил телефон. Трое парней переглянулись между собой, пока Олег наконец не взял трубку.
– Говорит начальник службы охраны… – начал Леонид, пока Марат настраивал камеры в этом кабинете так, чтобы Леню с телефоном видно не было.
– Вы ведь не настолько глупы, чтобы предпринимать что-либо, пока мы в опасной близости от вашего шефа? – нагло перебил Олег, опираясь о стол.
– Вопрос в другом – а настолько ли глупы вы? – Идеально. Все же не зря Леня боевики обожал: интонация, достойная лучших борцов за справедливость.
Дальше Марат начал выводить на экран кабинета директора съемки с камер наблюдения.
Вот женщина лет сорока в компании подруг ест салат и смеется. Число и время в правом нижнем углу не оставляют сомнений в «свежести» кадров.
Дима, тот самый друг Олега, которого Марат видел всего несколько раз, резко садится прямо и внимательно смотрит на плазму, висящую на стене.
Следующие кадры. На этот раз мужчина и женщина, тоже в офисном кафе, едят суп и о чем-то серьезно разговаривают.
Увидев это, Рик переводит взгляд с Димы на Олега.
Олег кажется непробиваемым, пока картинка снова не меняется и даже на черно-белой записи можно понять, что он побледнел.
Марат пытается сидеть спокойно, не выдавая того, что он знает – сейчас камера показывает именно его.
Картинка исчезает, и Олег говорит в трубку:
– Говорите ваши условия?
– Какие могут быть условия? Выходите по одному, сложив оружие на стол, и никто никого не тронет. А то не очень хотелось бы прерывать трапезы ваших родных.
– Ладно, вы только имейте в виду – с нами что-то случится, и мой брат разнесет по камушкам всю вашу контору, – говорит Олег и кладет пистолет на стол.
Марат почувствовал, как стало сложно дышать. Невероятно, Игнат его простил. Неужели Олег тогда был прав?
Хотя чему удивляться? В последний раз, когда полгода назад они с Игнатом разговаривали, он не пожелал говорить о брате и о том, что тот сделал.