— Генерал Карнаби проводит уик–энд в загородном доме в Уилтшире. Мистер Джонс замечательно справился с его ролью. Он сыграл ее на том же высоком уровне, на котором была инсценирована авария самолета — вы, вероятно, уже поняли, что это была инсценировка? — Уайет–Тернер попытался было что–то сказать, но слова застряли у него в горле. Губы его беззвучно шевелились, кровь отхлынула от лица. — Откуда Крамер получил информацию? Ему передали ее из Берлина сразу после того, как Ролленд посвятил вас в план операции. Никто, кроме вас, не мог сообщить эти сведения немцам. Крамер знал даже о том, что мы зайдем в «Дикий олень», потому что я доложил об этом по рации, а вы, не теряя времени, передали информацию.
— Вы уверены? — спросила Хайди. — Может быть, ее передавал кто–то из тех троих — Каррачола, Кристиансен или Томас, тот, кто убил Торренс–Смиза? Прямо рядом с гостиницей телефонная будка.
— Знаю. Томас не успел бы. Я отсутствовал в кабачке ровно семь минут. Торренс–Смиз вышел оттуда через три минуты после меня, вслед за кем–то из тех троих. Смизи был догадливый малый, он чувствовал, что что–то не так.
— Откуда? — спросил Шэффер.
— Теперь мы уже не сможем ответить на это наверняка. Скорее всего, он умел читать по губам. Во всяком случае, он засек того, кто стоял в телефонной будке, прежде чем тот успел связаться с Вайснером или Крамером. И была смертельная схватка. Пока убийца затащил труп во двор и вернулся к будке, ее уже кто–то занял. Я видел, как этот человек говорил по телефону. Так что убийце пришлось вернуться в пивную. Вайснер получил информацию от Крамера, а Крамеру ее сообщил человек, который сидит сейчас перед вами.
— Очень интересно. — В голосе Уайет–Тернера прозвучала издевка, но лицо выдавало растерянность. — Правда, захватывающую историю вы нам поведали. Вы закончили, майор Смит?
— Да. Вы не могли не вылететь нам навстречу, полковник, — ведь это был ваш единственный шанс на спасение. В моем последнем донесении адмиралу по радио я передал, что у меня в руках все. Он вам объяснил, что это значит — все имена, все адреса. Мы бы никогда не вышли на вас через Каррачолу, Кристиансена или Томаса, они сами не знали, на кого работают. Вы связывались с ними через посредников — их имена и записаны в этом блокноте — и они, конечно, выдали бы вас, почуяв, что пахнет жареным. Нетрудно сделать выбор между виселицей и откровенностью, не так ли?
Вместо ответа Уаиет–Тернер повернулся к Карпентеру и приказал:
— Возьмите курс на Лилль.
— Не обращайте внимания, командир, — сказал Смит. Уайет–Тернер направил «стен» на Смита:
— Ну, что, исчерпали свое красноречие? Не найдется ли еще какого–нибудь аргумента, чтобы я вас не застрелил?
— Почему бы не найтись, — кивнул Смит. — Как вы думаете, с какой стати адмирал Ролленд лично привез вас на аэродром? Он ведь никогда прежде этого не делал.
— Продолжайте. — Голос полковника прозвучал твердо и отрывисто, но в глазах стояла боль: он понял, что терпит поражение и почувствовал дыхание смерти.
Уайет–Тернер долгим взглядом посмотрел на Смита и перевел глаза на свой автомат. На прикладе ясно были видны две свежие царапины. Боль в его глазах сменилась отчаянием.
— Ну вот, вы поняли, — продолжил Смит. — Ровно тридцать шесть часов назад я своими руками спилил у вашей пушки боек.
Левой рукой Смит неуклюже вытащил из кармана свой «люгер». Уайет–Тернер, целясь ему в голову, несколько раз нажал на спуск, но каждый раз автомат издавал лишь сухой щелчок. Полковник с застывшим лицом опустил оружие на пол, но затем резко вскочил, распахнул входной люк и выбросил в него блокнот. Потом слабо улыбнулся Смиту:
— Документ исключительной важности — так, кажется, я его назвал?
— Примерно так. — Смит отдал свой пистолет Шэфферу и вытащил из кармана два других блокнота. — А вот и дубликаты.
— Дубликаты! — Улыбка на лице полковника погасла. — Дубликаты, — шепотом повторил он, обвел всех глазами и, увидев, что Смит вновь взял в руку пистолет, спросил:
— Хотите застрелить меня?
— Нет.
— Прекрасно.
Уайет–Тернер кивнул, опять распахнул люк, негромко спросил:
— Неужели вы можете представить меня в Тауэре? — И шагнул в пустоту.
— Нет, — покачал головой Смит. — Этого я представить не могу.
— Ну, теперь пора выходить на связь. — Смит захлопнул люк, морщась от боли, уселся в кресло второго пилота и взглянул на Мэри. — Адмирал, наверное, уже волнуется.