здик для накалывания капсуля. Наступил, патрон выстрелил тебе в ступню. Остановился на диверсиях на ж.д. транспорте - как правильно подорвать рельс, как повредить паровоз, прострелив паросборник, и о многом другом. Сославшись на сотрудника НКВД, рассказал о действиях немецких спецслужб направленных на выявление наших диверсионных групп, путем внедрения в отряды под видом окруженцев провокаторов и предателей, и о методах их разоблачения. Напомнил о бдительности как основе безопасности. Предложил командирам групп выбрать себе позывной, который впоследствии станет названием отряда, предупредив, что позывной должен быть короткий и хлесткий как выстрел. По просьбе Лизюкова пришлось рассказать о бое на аэродроме с указанием допущенных ошибок. Устал страшно, хорошо, что в начале лекции, полковник, напомнил собравшимся о моем ранении и мне предложили докладывать сидя. Заканчивая выступление, сказал: - Дорогие товарищи, все, что я вам рассказываю, это только теория, пусть и проверенная на практике. Вы не ОСНАЗ, а пока лишь рядовые бойцы невидимого фронта, но Мы верим в Вас. Вам самим предстоит в реальных боевых условиях выработать тактику применения своих навыков, для максимально эффективного нанесения врагу ущерба, как в людских, так и материальных ресурсах. Вопросы доверия и безопасности тоже ложатся на ваши плечи. Способы связи командиры групп лично определят с представителями командования. Помните о том, что вы не имеете права на гибель, пока не выполните своего главного задания - изгнать врага с нашей земли. В заключение хочу сделать подарок, так сказать наградить авансом, самого меткого стрелка. Есть такой в зале? После недолгого совещания, ко мне из рядов, будущей грозы немецкого тыла, выталкивают молодого, крепенького бойца пограничника. - Что бы бил врага, как наши прославленные отцы и деды, не посрами честь отечества, - с этими словами, беру чехол с винтовкой что, от диверсанта на аэродроме досталась, и достаю СВТ со снайперским прицелом. Честно говоря, хотел зажилить трофей, но «снайперка» не для меня. Уверенно могу стрелять только до 500 метров, а вот интуитивная стрельба из пистолета и скорострелка из автомата на коротких дистанциях - это мое. Подарок производит неожиданный эффект. Боец, делает строевой шаг в мою сторону, бережно двумя руками принимает оружие, четко разворачивается к залу и срывающимся голосом говорит: - Служу трудовому народу! - и с секундной задержкой, от распирающих изнутри чувств, - Не подведу товарищи. Смерть немецким оккупантам! Все присутствующие встают, и зал взрывается овациями, по-другому этот шквал эмоций не назовешь. Я за годы, прожитые без съездов КПСС, отвык от такого проявления чувств. А ведь это прекрасное ощущение, стоять со своими боевыми товарищами в одном ряду и испытывать общий восторг от причастности к чему-то большому. Видя, что партийный работник порывается закатить речь, я предлагаю разобрать подготовленные комплекты обмундирования и вооружения. Еще полчаса отвечаю на вопросы, вроде - зачем нам столько мыла. Вместо ожидаемого ими рассказа как из мыла сделать супер бомбу, объясняю, что мыло, спички, керосин, соль - это обменный фонд, для меновой торговли с местным населением (бартер). Предлагаю, подобрать личное оружие по руке, кому наган, кому ТТ. После этого тихонько отхожу в сторону. Больше я этим парням ни чем помочь не смогу, дальше они сами. Посыльный перехватывает меня на выходе и приглашает к корпусному комиссару. В кабинете людно, весь «президиум» здесь. Партийный босс крепко и долго трясет мне руку, видно в чем-то я его сильно выручил. Предлагает перейти на партийную работу суля блестящее будущие. Вежливо отказываюсь, добровольно в банку со скорпионами - да ни за что. НКВДшник в ненавязчивой форме предлагает встретиться в Смоленске, отвечаю, что у меня самого к ним важное дело и подарок. Он заинтригован, но понимая, что завтра, максимум послезавтра, я буду в Смоленске, не настаивает, пока ему и так хватит, о чем рассказать руководству. Есть желание сплавить ему немецких шпионов, но понимаю, что лучше сначала доложиться по начальству. В НКВД свои шпионские игры и интриги. Один из непонятных военных оказывается армейским корреспондентом и просит подробно рассказать о нашем рейде. Соглашаюсь, но только завтра, а лучше встретиться в Смоленске. Наконец все удовлетворили свое желание, что-нибудь от меня получить или просто перекинуться парой слов. В кабинете нас остается четверо: хозяин кабинета - генерал Сусайков, полковник Лизюков, подполковник - представитель 1-ой Московской стрелковой дивизии, так и не узнал его фамилию и я. - Прямо скажу, приятно удивил - разговор опять начинает Лизюков, - извини, по-тихому ребят отправить не получилось. С вечера представитель от Пономаренко с сопровождением прилетели и началось. Срочно им группы немцам в тыл послать понадобилось, приказ Москвы. А куда, зачем они сами объяснить не могут, ну а тут ты. Честно говорю, выручил, всем очень понравился грамотный подход к решению задачи. И ребята не просто так головы сложат, а пользу принесут, надеюсь не малую. Не поверишь, эти деятели ведь десятка полтора комсомольцев насобирали семнадцатилетних, вооружили, чем попало, и требовали, что бы обеспечили им переход за линию фронта. - А скажи капитан, чего у тебя нет, - вступает в разговор подполковник, - нужен пленный, вот вам несколько. Хотите броневик - пожалуйста. Собрать группу в тыл - а вот вам экипировки на две, инструктаж в подарок. Спросили авиа поддержку - три истребителя уже готовы. А если я мешок золота попрошу. - Занести, - не принимая шутки, говорю устало, - только под роспись и с представителем банка или финчасти. - Шутишь так - недоверчиво говорит он. - Так заносить. - Не надо, ну тебя к черту. И если, что ты нам ни чего не говорил, - сразу открещивается подполковник. - Ладно, шутки шутками, но мы сейчас за соломинку готовы ухватиться, любая помощь, как говорится в кассу - замечает Сусайков, - самолеты немецкие покоя не дают. Подскажешь что. - Лучшее средство против самолетов это наши танки на их аэродромах, - ворую чужую фразу, - в наших условиях предлагаю оборудовать ложную позицию гаубичной батареи, стянуть к этому месту и замаскировать всю зенитную артиллерию. Когда прилетят пикировщики навести их на цель серией красных ракет. Ну а дальше зависит от везения и меткости зенитчиков. Нанесете им серьезный урон, будут осторожнее, потом повторите еще раз с другой приманкой. - Все зенитки у нас мосты прикрывают. - Да никто мосты и не бомбит, немцы их уже своими считают. Могу отдать пулеметно-пушечное вооружение, которое на самолеты ставится. Сделать станки под них, прицельные рамки, переделать систему стрельбы, всей работы часа на три, боеприпасы дам. Все равно мне место освобождать надо, детишек и гражданских набрали, вы обещали летчиков и техников отдать, раненых своих забрать, куда их всех посадишь. - Если начальник службы вооружения возьмется за переделку, то заберем, и расписку дадим, - говорит Сусайков, - объясни, почему решил, что немец мосты своими считает. Мы неделю фортификацией занимались: противотанковый ров, укрепления, сектора обстрела, орудия пристреляли - кровью умоются. Видимо я задел больную тему, и спор, как обеспечить оборону доступными средствами, у них давний. Подумав немного, решаюсь, не зря же они меня позвали. - Товарищ корпусной комиссар, - обращаюсь к нему, приняв строевую стойку, - разрешите высказать свои соображения по сложившейся ситуации. Он, молча, кивает и предлагает сесть. Вываливаю на них суровую правду, которую командующий видит, но пока не готов принять. На данный момент участок обороны Борисова и переправ, растянут по фронту километров на пятьдесят. Ядро обороны, это курсанты училища, расположенные на самом вероятном направлении атаки, остальные «сбродные» части распределены по всей линии обороны с редкими опорными пунктами, имеющими средства усиления. Ближайшее боеспособное воинское соединение, это Московская дивизия, передовые части которой в 130 км от города. Об этом известно и нам и противнику. Тактика немцев проста, но от этого не менее эффективна. Атаки мобильных групп по всему фронту, с целью выявления слабых мест в обороне, потом определение направления главного удара. Артиллерийский обстрел и бомбежка по разведанным огневым позициям с целью их уничтожения, затем сокрушительный танковый прорыв с выходом на оперативный простор. Все подготовленные узлы обороны остаются в немецком тылу, снабжение нарушено, паника и беспорядочное отступление. В случае с Борисовом, все еще проще, молниеносный захват мостов, в крайнем случае, бродов, выше и ниже по течению, потом, не вступая в ненужный бой, сразу выход на трассу Минск-Москва, где Московская дивизия уничтожается во встречном бою, после этого открывается прямая дорога на Смоленск. Борисовская группа войск остается в окопах и ведет позиционные бои, с каким-нибудь полком второго эшелона, усиленного артиллерией. Единственное, что привлекает немцев в самом Борисове - надежные переправы, а точнее бетонный мост и ж.д. переправа. Пока есть уверенность их захвата неповрежденным, все внимание немецкого командования будет сосредоточенно на городе. Главный, а поэтому предсказуемый удар, можно заранее определить и подготовиться. Например, не распылять силы противотанковых батарей по всему пятидесяти кило