— Не… не больно чтобы. — Миша сбил на затылок вязаную шапочку и провёл искусанной комарами рукой по мокрому лбу. Спросил: — А рыба, дедушка, она когда поймается?
Дед хмыкнул в бороду.
— За ней мы поутру отправимся. Глядишь, на твоё счастье, не пустыми окажутся сети.
— Пусть будут полные! — сказал Миша.
РЯПУШКА
Кто знает, сколько бы проспал в это утро Миша, если б не Туули. Пёс пролез в непритворенную дверь боковушки — летней комнаты, поставил на край кровати свои сильные, в ржаво-бурых опалинах, лапы и шероховатым, горячим языком лизнул мальчишку в нос.
А когда Миша чихнул, Туули радостно гавкнул и снова лизнул его — теперь уже в губы. Но Миша и не думал просыпаться. Тогда догадливый Туули схватил зубами стёганое одеяло и решительно потянул его в сторону. Тут уж Миша и открыл глаза.
— Туули! — ахнул он изумлённо. — Ты меня на озеро зовёшь? За рыбой надо ехать?
Кое-как одевшись, Миша выбежал на крыльцо. Да так и замер на месте.
Посреди двора на жерди, прибитой к столбам, висела сеть, вся-то, вся серебряная от рыбок, а вокруг стояли мама, бабушка и дед Егор. Проворно перебирая пальцами, они вынимали из ячеек сети продолговатых рыбок, бросая их в большой эмалированный таз.
— Дедушка! — закричал Миша с горькой обидой в голосе. — Что же ты наделал? Почему меня не разбудил?
Оглянулась мама, помахала сыну рукой:
— Беги скорее помогать! Видишь, сколько на твоё счастье поймалось ряпушки?
— Заспался наш Микко, — всплеснула руками бабушка. — Дед Юрги не добудился тебя на рани!
— Да-а, не добудился, — протянул Миша, ни на кого не глядя. — Туули добудился, а он — нет.
— Ну, хватит дуться, — засмеялась мама, кончиками пальцев поправляя на голове цветастую косынку. — Помогай-ка лучше.
Миша остановился возле мамы, приглядываясь, как она вынимала застрявших в ячейках сети длинных плоских рыбок.
— Бери правой рукой ряпушку за голову. И легонько тяни к себе, левой же придерживай сеть, — говорила мама, то и дело бросая в таз поблёскивающих мелкой чешуйкой рыбок. — Просто ведь, правда?
Но Мише ряпушка не поддавалась. Тянул он её и так и этак, пока не оторвал совсем голову.
— Ай да неумеха! — раздался над ухом чей-то звонкий насмешливый голос.
Покосился Миша, а рядом с ним — щуплая девчонка в алом сарафане до колен и с таким же алым, похожим на петушиный гребень, бантом на макушке.
— Ещё нам подмога подоспела! — одобрительно пропела бабушка. — Микко, доченька, в степи родился. Ему, Нинчу, тут всё в диковинку!
Стоило Нинчу прикоснуться тонюсенькими пальчиками к сети, и в таз одна за другой полетели послушные ряпушки.
— Понял, что к чему? — девчонка повернула к Мише смуглое лисье личико с лукаво мерцающими из-под бровей крыжовинами глаз. — Или ты без понятия человек?
Миша снова промолчал, лишь запыхтел тяжело. Немного погодя ему всё же удалось высвободить из ячеи увесистую рыбёшку с травянисто-чёрной спинкой. За ней — другую.
«Ого! — приободрился Миша. — В следующий раз, когда мы с дедушкой поймаем рыбы целый воз, я эту Нинчу за пояс заткну!»
И он посмотрел на деда Егора, стоявшего по ту сторону сети. У деда работа тоже спорилась.
«Надо ж! — подивился Миша. — Руки у дедушки вон какие лопаты, да и пальцы что тебе прутья толстые, а он ни одной ряпушки не раздавил».
Только сейчас Миша заметил, что жгуче-смолянистая борода деда Егора вся была усыпана мелкими сверкающими блёстками.
«ПОМОГИТЕ! ПОМОГИТЕ!»
Все молчали, занятые делом. Эмалированный таз был почти полон, а скользкие рыбки всё падали и падали одна за другой.
Внезапно с огорода донёсся истошный приглушённый вопль:
— Помогите! Помо-огите!
Пёс, смирно лежавший в ногах у Миши, бросился стремглав на призыв о помощи. Не зря его прозвали Туули — ветром. За собакой помчался и Миша, а следом — Нинчу.
Завернув за угол дедушкиного дома, Миша увидел «кубика» Васька, братца Пеши. Малыш топтался на тропе, не в силах справиться с толстым, в палец, полосатым свитером. Перепуганный не на шутку «кубик» задыхался, орал дурным голосом. А над Васьком, чем-то напоминающим огородное чучело, кружил молодой грач, тоже надсадно каркая: «К-ка-арр! К-ка-арр!»
— Подними руки, — сказал мальцу Миша. — Кому говорю: руки подними! — и он потянул вверх тяжёлый свитер.