Но, впрочем, какая Адель разница? Своих проблем хватает.
— Я детей не убиваю, — раздраженно процедила ведьма, наградив несчастное приведение ответным испепеляющим взглядом. — А теперь, будь хорошей девочкой и исчезни.
— Ты меня убила! Убила! Убила! — истерично завизжала мертвая пигалица, не двигаясь с места. В голове у Адель вновь неприятно царапнуло от звонкого ора, и ведьма гадливо поморщилась, прижимая пальцы к виску. Если бы только не тот проклятый преследователь с его маниакальным стремлением перепахать ворожее весь мозг, такой острой реакции на какого-то никчемного призрака у нее бы не было.
«Ох, дай я только до тебя доберусь, сволочь», — с отвращением подумала Адель, машинально почесывая правое запястье, как в ее мысли со всей силы врезались чужие вопли.
— Ты меня убила! Убийца! Убила! — продолжала голосить девчонка, даром, что никто кроме Раскольниковой в ближайшей округе слышать ее не мог. — Ты меня у…
— А ну слушай сюда, дитятко! — сорвавшись, рявкнула Адель и по-хищному оскалила острые зубы. — У меня немного правил, но одно я соблюдаю без исключений. Детей не убивать. Я не твоя убийца. Так что ты сейчас или сваливаешь сама, или я тебе провожу экстренный сеанс экзорцизма. Предупреждаю сразу, я садистка и будет очень больно.
— Ты меня убила! — вновь закричал призрак, словно бы не услышав ни единого слова ведьмы, на что Адель осталось только устало закатить глаза.
— Да откуда ж ты такая тупая взялась? — проворчала она. — Я. Не. Убиваю. Детей. Понятно? Даже если дело касается малолетних злобных монстр…
Адель неожиданно осеклась, обескураженно моргнула и еще раз внимательнее пригляделась к призраку девчушки.
— Вот черт, — только и смогла она выдохнуть, не понимая, как же сразу ни о чем не догадалась.
Не зря прочие ведьмы избегали здешних краев. Совсем не зря.
В нынешней погожий день осеннее кладбище выглядело особенно красиво. Темные каменные мавзолеи и надгробия возвышались над пестрым ковром из опавшей листвы, вместе образуя невиданную по красоте мозаику. Узкие дорожки тщательно убрали еще с утра, но то тут, то там уже сияли желтым золотом листья-монетки. Деревья тянули свои узловатые ветки к антрацитовому небу, и из-за янтарных полуопавших крон, казалось, пылали огнем.
Адель небрежно провела рукой по черным прутьям решетки, отрезавшей кладбище от внешнего мира. Пальцы в тонких кожаных перчатках крепко вцепились в чугунные рюшки и украшения, и ведьма заглянула за ограду. Определенно ей нравилось Восточное кладбище. Тихое, ухоженное и красивое местечко. Призраков в достатке, но все вполне спокойные и мирные. Еще несколько часов и наступит вечер, да и медиум рядом, а они спят, словно их здесь и нет.
Образцовое кладбище. Жаль только зараженное.
— В том и заключается проблема с упырями, — задумчиво протянула Адель. — Стаями не живут, но место кормежки предпочитают одно на всех. Мерзкие создания.
Ведьма обернулась и, склонив голову к плечу, заинтересованно вскинула темно-рыжую бровь.
— Хм, вы всегда ходите исключительно втроем? — спросила она, смерив троицу смотрителей кладбища немного удивленным взглядом. Даже при теплом солнечном свете они выглядели все такими же серыми, строгими и словно бы припорошенными вековой пылью, будто статуи из самых темных и мрачным катакомб. Их лица же выгляди довольно молодо, из-за чего создавался диковинный контраст с седыми волосами и старомодными костюмами. Но если приглядеться, можно было заметить какими разными были их глаза, эмоции в их глубине. Они-то и выдавали то, что только одна из смотрителей была гораздо старше, чем выглядела, а оставшиеся два — намного младше.
— Нас устраивает, — холодным тоном отрезала госпожа Анна. Стоявшие за ее спиной Влад и Татьяна одновременно посмотрели ни Раскольникову: юноша с подчеркнутой надменностью, а девушка напряженно.
Адель внимательно посмотрела на каждого из троицы смотрителей по очереди и, отвернувшись, безразлично пожала плечами.
— Ваше дело, — отмахнулась она. — Тем более сейчас есть вещи поважнее.
— Как вы узнали про то, что на Кладбище завелись новые упыри? — резко спросил госпожа Анна, не дав ни единой возможности своим коллегам вступить в разговор.
— Я же охотница, — пожала плечами ворожея, уперла ноги в бордюр и повисла на вытянутых руках. — Профессия обязывает.
— Почему же вы не сказали раньше, когда заключали первый контракт? — продолжила допытываться главная из смотрителей.
— Потому что не знала, — беззаботно ответила ведьма, слегка покачиваясь из стороны в сторону, словно шаловливый ребенок. — Тем более вы же сами не позволили мне толком исследовать кладбище. Вот дали бы чуть больше свободы — избежали бы кучи проблем. А так у упырей появилась фора, волокита с новым контрактом, лишние затраты…
— Госпожа Раскольникова, — грубо оборвала ее госпожа Крафт и вплотную подошла к охотнице. — Вы хоть понимаете, о чем идет речь?
— Вы об особенностях кладбища? — уточнила Адель. — Если да, то можете не пояснять, я и так знаю… эхх…
Но было слишком поздно. Полный преданности взгляд главы Общества смотрителей устремился на надгробия за решеткой. Ее лицо преобразилось. Оно заметно похорошело и посветлело, словно бы гордость за свое дело и преданность своему долгу придало ее чертам особенную красоту и благородство. Адель при виде данной метаморфозы только тихо застонала про себя. Вот только очередной вдохновленной лекции про суть кладбищ ей сейчас не хватало…
— Кладбище живое, сударыня, — с благоговением в голосе поведала госпожа Анна, не обращая никакого внимания на помрачневшую ведьму. — У него есть сознание, понять которое не дано ни одному из смертных. Но оно есть и это факт. Кладбище бережно охраняет души и тела похороненных. Наш долг хранить его покой в ответ. Любое, даже маленькое разрушение, для него словно рана. Поэтому мы не позволяем тревожить его понапрасну и ограничиваем деятельность охотников, которые своими неосторожными действиями могут сильно ему навредить. Разве вы не понимаете?
— Я-то как раз понимаю лучше других, — устало вздохнула Адель, предчувствуя очередной приступ мигрени. Прочитанная лекция кроме тоски и раздражения у нее больше никаких эмоций не вызвала.
— Конечно же, — язвительно цокнула язычком глава смотрителей и вцепилась в ведьму острым озлобленным взглядом. — Поэтому от таких, как вы, кладбище надо оберегать вдвойне. Медиумы для призраков, как свеча для мотыльков. Они могут обезуметь от одного только вашего присутствия, и тогда конец любому порядку и тишине.
Выслушав нападки в свой адрес, Адель едва сдержалась от соблазна злобно зарычать и угрожающе оскалить зубы. Анна сказала чистую правду, вот только забыла упомянуть, о том, сколько вреда самим медиумам приносило такое пристальное внимание со стороны духов. Их разум походил на открытую дверь между двух измерений, и Адель редко встречала призраков, которые бы не захотели воспользоваться шансом вернуться в мир плоти и крови. Почувствовать прикосновение ветра к коже, вдохнуть полной грудью и вновь дышать. Чувствовать запахи, вкусы, звуки и прикосновения как прежде… Даже если это означало уничтожить подчистую чужой разум и занять освободившееся тело.
Адель о таком даре не просила, даже несмотря на все плюсы, которые она из него научилась выжимать. Ей и умения ворожить вполне хватало. Но от судьбы, как известно, не уйдешь.
Взяв себя в руки, Раскольникова отпустила чугунные украшения, встала прямо и отряхнула пальто от невидимых пылинок.
— Вы всегда можете обраться к местным охотникам, — нарочито небрежно напомнила она.