- Слава Тьме, добрались, - сказала, оглядываясь Самигина, когда лестница кончилась, а наверху блестел лишь мозаичный потолок. Напротив них было, по меньшей мере тринадцать одинаковых дверей, расположенных по кругу. Напротив каждой на пьедестале сидела жаба, и нигде не было ни одной ручки.
Демоница быстро подошла к одной из них, под номером восемь, и беспокойно оглядываясь по сторонам, вложила ухо мраморной жабе в рот. Та, недолго думая, пожевала его и отдала обратно. Дверь открылась.
- Я не совсем поняла, что стало с маркизом Оливием,- спросила Алиса, проходя в комнату, - и почему тебе дали его ухо?
- Да-да, я помню. Недолго длилось спокойное его пребывание в сих покоях. Очевидно, он решил, что быть простым подданным принца Бегемота - не совсем то, на что он рассчитывал. Он захотел занять место маркиза Яра-ма. Нашего маркиза. И стать во главе Второго Сада грешников. Каким уж образом он пытался это провернуть, я не знаю. Однако, наказал его князь Тьмы за такой проступок сурово.
- Убил?
- По нашим законам запрещено кому бы-то ни было убивать Первых Падших. Даже Великий придерживается этого правила. По этому, он лишь расщепил Оливия на тринадцать частей. Оставив жизнь. Каждая часть - это ключ от одной из тринадцати отдельных комнат, расположенных на верхнем этаже бань.
- Значит это ухо еще живое?
- Конечно, - сказала демоница и бросила его Алисе в руки. Оно было тёплым и мягким, а рваное мясо на запах довольно свежим. На задней стороне была выжжена цифра восемь. - Хорошо, что нам досталось ухо, а то его голова больно кусается и нет-нет да и кинет какое-нибудь проклятье! Говорят, недавно баронессе Онире мизинец откусила!
- Забери, - брезгливо сказала девушка и отдала ухо обратно.
Они зашли в просторную комнату с малиновым полом и белыми стенами, покрытыми чёрным выпуклым рисунком. Дальняя стена представляла собой две массивные двери из толстого стекла. Они вели в небольшую парильню, полную раскалённого огня. Сквозь стекло было видно, как кипит внутри буро-оранжевая лава, как бурлит шипящая вода там, где должен был быть пол. Жар от тех дверей чувствовался кожей даже у самого выхода, однако, не смотря на кипящую воду, пара здесь совершенно не было.
В самом центре комнаты практически всё место занимал большой гематитовый бассейн. Красный камень был причудливо вырезан в форме лягушек по краям бассейна, а на другом его конце стояло такое же каменное кресло.
- Как интересно камень бассейна окрашивает воду, - сказала Алиса, подходя ближе, - Кажется, я даже чувствую запах...
Она опустила руку в бассейн и вынула её.
- Кровь!!!
- Ну да, кровь, - согласилась Самигина. - Снимай свои шмотки, - бросила она, отыскав где-то в углу большую щетку.
- И не подумаю, - ответила девушка и уверенно сложила руки на груди. - Если ты думаешь, что я стану купаться в крови, ты совсем рехнулась!
- Мы пойдём в парилку, а не в бассейн. Снимай вещи.
Старая демоница не обратила никакого внимания на сопротивление девушки и спокойно начала скидывать свои серые лохмотья. Под ними оказалось сморщенное тело с вывалившимся дряблым животом и маленькими обвислыми мешочками - грудями. Ноги были выгнуты назад, как у кузнечика, а предплечья коричневые, словно лапы у мухи.
- Да не волнуйся, ни кто не возьмет твою расчудесную секиру. На чёрном рынке таких знаешь сколько? И мешок останется при тебе. В эту комнату кроме нас никто не войдёт. А я пойду с тобой.
Алиса положила правую руку на рукоять секиры. Бледный камень между двумя лезвиями искрился пуще прежнего, и теперь казался даже немного пульсирующим. Словно внезапно ожил. Прохлада серебристого металла ласкала кожу, как всегда придавая уверенности. А Живая Тьма тем временем давно бурлила в девушке, пуская свои корни всё глубже.
- Ладно.
Секунда - и всё было готово. Секира и рюкзак легли недалеко от каменного кресла.
- Садись на него.
Алиса послушалась и через несколько секунд Самигина подошла к ней с грязноватой щеткой и горшочком тёмной массы. Молча она начала обмазывать её мягкой мазью, растирая острой щетиной раны и кровь.
- Ай! Больно! Чем ты меня мажешь?
- Не кричи, это просто зола. Мне надо смыть кровь. Ни кто не должен чувствовать твой запах. Это самое главное! - прозвучал настойчивый ответ.
Местами Алисе казалось, что Самигина специально причиняет ей боль, и это заставляло кровь в жилах кипеть. Но она молчала.
Когда человеческое тело было уже полностью черным, старая карга намазала спутанное гнездо на голове девушки яичным желтком и без толку помяла его.
И вот, поднявшись, она поманила её за собой к парильне и у стеклянных дверей остановилась.