А на самом берегу Кораллового острова жила со своими братьями девушка. Звали ее Этерна. У Этерны было много друзей не только среди людей. Она дружила с рыбешками, которые жили в кораллах у самого порога ее дома, потому что дом стоял на сваях. Этерна подкармливала рыб крошками. Но больше всех она дружила с грозой морей — кашалотом, которого она звала Лот. Давно, когда Этерна была еще совсем маленькая, страшная штормовая волна забросила маленького кашалотика на мелководье. Кашалот бился из последних сил, но не мог выбраться в море. Никогда бы не увидеть Лоту родных просторов, если бы не Этерна. Найдя его в мелководье, она побежала за братьями. Целый день пробивали братья широкий проход в камнях, чтобы кашалотик мог выплыть в море. С тех пор Лот, ставший уже громадным кашалотом, каждый день приплывал к берегу, где его ждала Этерна. Девушка прыгала со скалы на упругую блестящую спину кашалота, и он долго катал ее по морю, уплывая так далеко, что ее родной остров казался тоненькой розовой полоской на горизонте.
В последнее время Этерна была очень обеспокоена тем, что коралловых рыбешек почему-то становится все меньше. Об этом она думала и сейчас, войдя по пояс в воду, чтобы встретить Лота. Но кашалот что-то не появлялся. И вдруг девушка почувствовала, что кто-то на нее смотрит. Она взглянула на воду и похолодела от ужаса. Прямо на нее смотрели выпученные, светившиеся злобной ненавистью глаза. И в тот же миг огромная острая клешня впилась ей в плечо и потащила в воду.
От страшной боли и страха теряя сознание, она в последнюю секунду увидела, что из глубин океана метнулась еще одна огромная тень.
Этерна очнулась от того, что кто-то брызгал ей в лицо водой. Она приподнялась и застонала. Очень болело израненное плечо. Девушка огляделась и поняла, что она лежит на спине Лота, и это он брызгал водой, зачерпывая широким хвостом. Девушка похлопала кашалота по спине, и он послушно повернул к берегу. Подплыв, насколько мог, он остановился, а Этерна, соскользнув с кашалотовой спины, загребая одной рукой, медленно двинулась к берегу. Кровь из раненого плеча падала в синюю воду, и те кораллы, на которые попадали горячие капельки, становились ярко-красными. Так появились на свете красные кораллы.
А что было дальше? Плечо у Этерны, конечно, зажило. И она снова смело плавала в море, не боясь страшного Черного Краба. Кашалота, который, спасая девушку, проглотил проклятого Илакилипа, несколько дней тошнило. Но потом прошло.
Вот так пришел конец злому колдуну и вот почему кораллы красные...
Раковина умолкла. Старый Гном поднял ее и, скрипнув дверцей шкафчика, положил подарок старого Лабаса на место. Потом, пристально поглядев на притихших Зучка и Мурашку, повторил:
— Учитесь, ребятки, слушать мир, и вы узнаете много чудесных историй, которыми полон он...
— Мы постараемся, дедушка, — сказал Зучок.
— Постараемся! — Мурашка даже привскочил.
— Ну, а я вам помогу, — улыбнулся Старый Гном. — Возьмите эту книжку. Одну из ее сказок вы уже знаете. Послушайте и остальные. Только вслушивайтесь внимательно — потому что издавна говорится: сказка ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок...
Так Зучок и Мурашка получили самый замечательный в жизни подарок — волшебную книжку, которая умела рассказывать сказки.
И вот тут-то чуть не случилась большая неприятность. Нет, Зучок и Мурашка без всяких приключений донесли книжку до берега речки, никто на них не напал и нападать не думал. И Стрекоза, как договорились, ждала друзей, покачиваясь на качающейся у воды камышинке. И через речку переправились благополучно — и Мурашка, и Зучок, и книжка, конечно. Неприятность поджидала у развилки, от которой одна тропка вела к дому Зучка, а вторая к Муравейнику. Здесь Зучок и Мурашка чуть не рассорились навсегда, дело едва до драки не дошло. А все из-за книжки. Книжка, конечно, не виновата, все дело в том, что она-то была одна, а друзей — двое. Вот и реши — кому ее домой взять?
Но неприятности не случилось: Зучок и Мурашка были ведь настоящие друзья, и если сначала в запальчивости и дал Мурашка Зучку по шее, немедленно получив сдачи, то через минуту оба сообразили, что так не годится. А как быть?
Давно замечено, что если хорошо подумать, то обязательно что-нибудь придумаешь. Так и вышло. Вспомнили Зучок и Мурашка об одном своем заветном местечке, никому на свете больше не известном. Потому что сами они открыли это дупло на старом дубе. Дупло маленькое — белке или птице не годится, а жучку или муравью — настоящий дворец.
— Ну, ладно, — сказал Зучок, — давай мириться.
— Мирись, мирись и больше не дерись! — подхватил Мурашка.
Так книжка поселилась в дупле старого дуба. И каждое воскресенье мчались сюда Мурашка и Зучок слушать ее сказки и истории. В обычный день сюда не вырвешься: сначала школа, потом уроки учи, а тут и вечер подступает, и телевизор командует: «Спокойной ночи, малыши!» Так что только в воскресенье и удавалось ребятам выбраться в гости к волшебной книжке. И вот в первый такой вольный день книжка, пошелестев страницами-листьями, вспомнила историю, которая называлась «Часы старой ратуши»:
...На берегу большого голубого залива раскинул свои узенькие улочки городок. С незапамятных времен жили здесь моряки, рыбаки и искусные строители кораблей. Городок был такой же, как и многие другие, разбросанные вдоль всего побережья. И единственное, чем отличался он от остальных, — это тем, что люди, жившие в нем, не носили часов. Они были им не нужны. Почему? Да просто потому, что на высокой башне городской Ратуши огромные стрелки вот уже четыреста лет точно показывали всем, который сейчас час: нужно было только поднять голову, в каком бы месте ты ни находился, чтобы узнать, сколько времени.
Четыреста лет исправно двигались по циферблату стрелки Часов Старой Ратуши. И вдруг случилось что-то невероятное. Старый аптекарь, прежде чем закрыть аптеку на обед, вышел взглянуть на часы. Он поднял голову и удивленно вскрикнул: большая стрелка Часов вдруг остановилась и резко рванулась назад. Когда аптекарь и все, кто видел, как странно вели себя стрелки Часов, прибежали к Ратуше, все уже было по-прежнему: стрелки двигались, как им и следовало. Только у подножья башни валялась большущая дохлая крыса. В городе посудачили о случившемся, поспорили и, наконец, решили, что аптекарю и всем, кто тоже видел, как стрелка метнулась вспять, просто померещилось. Люди так никогда и не узнали, что же произошло на самом деле. А случилось вот что...
Если бы Часы были человеком, то у них давно бы выросла такая длинная белая борода, что она касалась бы серых булыжников, которыми вымощена площадь перед Старой Ратушей. Часы не были человеком, и, хотя им исполнилось четыреста лет, борода так и не выросла. Но в груди у Часов гулко и часто стучало сердце. За свои четыреста лет Часы хорошо поняли, что они очень нужны людям, которые кажутся такими маленькими там, внизу. И Часы очень гордились этим.
Часы привыкли к одиночеству на своей головокружительной высоте. Вот уже много лет никто не поднимался на башню. И поэтому Часы очень удивились, услышав однажды под вечер какой-то шорох. И вот прямо перед Часами уселась большая серая крыса.
— Удивлены моим появлением? — Крыса показала длинные острые зубы. — А я к вам по делу.
— Что же, говори, — прозвенели Часы.
— Люди привыкли вставать и ложиться спать, советуясь с вашими стрелками. Но вы слишком рано будите их и слишком поздно показываете им время сна. Люди спят недолго, и нам совсем не хватает времени для наших дел.
— Каких дел? — спросили Часы.
— Ха, дел много, — сказала Крыса. — В кладовках сыр и колбаса, в складах конфеты и окорока, вкусный белый хлеб. А пока прогрызешь дырку, ваш звон уже будит людей. Приходится откладывать до следующей ночи, а за день люди заделывают наши лазейки. Дальше так продолжаться не может, — заключила Крыса.
— Чего же ты хочешь от меня? — спросили Часы.
— О, совсем немногого! — залебезила Крыса. — Вам совсем, не трудно будить людей немножко — ну, на час — позже, и на час раньше показывать, что уже пора спать.