– Можно в дом зайдем? А то холодно очень. И выгул…
Анна невольно усмехается сленгу собачников из уст наглой крохи. Обреченно вздыхает и поднимается по ступенькам следом за Женькой.
В сенях Женька кое-как распутывает пуговицы тулупа – и вытаскивает из-за пазухи щенка питбуля.
Так просто.
Рыжие подпалины боков и желтые глаза. Почему-то пересыхает в горле. Анна молчит и смотрит, как он перебирает в воздухе глупыми толстыми лапами.
Вернее, она перебирает. Она.
– Вот. Тетя Аня, это вам. От Андрея, от меня. От нас всех. Это девочка. Ей три месяца всего. Она питбуль. Она еще без прививок, поэтому я в дом сразу.
От волнения Женька заикается и частит.
– Вижу, что не болонка.
И снова они молчат.
– Тетя Аня, посмотрите, у нее шерсть, как у Джерси была. Видите?
– Унеси.
– Не унесу.
Женька опускает маленькую суку на пол, та тщательно обнюхивает ботинки Анны, неуклюже растопыривает в стороны толстые бедра, писает. Анна с трудом отрывает взгляд от желтой лужицы, растекающейся по доскам.
– Ну что ты делаешь?! Маленькая глупенькая собака! Ну как так можно! Тетя Аня, она не специально! Ах, как не стыдно! Хорошая собака, кто это сделал?
Женька счастлива сменить тему, восторженно визжит испуганной собаке в самое ухо: то ли восхищается, то ли отчитывает – не разберешь.
– Ну не ори ты так! Ты же ее пугаешь. Определись сначала: ты хвалишь ее или ругаешь. Собаке надо четко и спокойно объяснять, чего ты от нее хочешь. Или через полгода получишь неврастеника. Если надо наказать, просто накажи. Без истерики.
Анна ворчит, чтобы спрятать от Женьки (от себя), что творится в сердце от серо-рыжей этой шерсти и – глаз. Щенок смотрит на Анну не мигая, внимательно вслушивается в ее суровый голос. Неуверенно приподнимает верхнюю губу – и протестующе рычит.
У Анны подкашиваются ноги, она бессильно опускается перед щенком на колени.
– Ты что, дискутируешь со мной?
Спорщица припадает на передние лапы и тонко тявкает Анне в лицо.
– Ну ты даешь. Это что же? Опять у меня будет неслух?
Анна не знает, что плачет, но щенок вскарабкивается к ней на колени, слизывает слезы со щек.
Ты запускаешь пальцы в ее теплую детскую шерсть, ласкаешь торопливое биение крошечного сердца, жадно вдыхаешь плотный молочный запах.
Навстречу тебе смешно мигают золотистые глаза. Такие глупые, дурацкие, ребячьи.
Упрямые.
Анна, наконец, узнает эти глаза.
– Опять у меня будешь… ты?
Апрель
Глава 42. Катя
Настойчивая мягкая лапа стягивает одеяло с Катиной щеки. Сквозь ресницы Катя рассматривает нарушительницу спокойствия: Рыжая увлеченно выкапывает хозяйку из сна. Главное в такие минуты – не дать понять кошке, что ты проснулась. Катя замедляет дыхание, плотно закрывает глаза, отвоевать бы еще полчаса. Кошка подозрительно обнюхивает ее лицо; щекочут нос жесткие усы. Катя чихает. Восторженный рокот в горле животного празднует Катино пробуждение.
Утро начинается.
На мурлыканье Рыжей моментально прибегает Пегая. Ритуальный фламенко овчарки возле кровати: кастаньеты когтей выбивают из досок пола зажигательный ритм. Катя стонет, ее сонный мозг совершенно не готов к страстным звукам бразильских танцев.
– Тише! Хватит! Да не сходите вы с ума! Садистки бестолковые! Будто я не знаю, что вам нужно. Есть вы обе хотите, вот что.
Жесткий нос собаки подкидывает вялую Катину руку – Пегая подныривает под ласку. Опаленная ревностью молодая кошка тут же награждает соперницу оплеухой без когтей.
Катя смеется – и удивленно вслушивается в звук собственного смеха.
В спальне уже вовсю хозяйничает солнце, пыль и радость танцуют в теплых желтых лучах. Через открытое окно в комнату просачивается влажный запах капели, от него в солнечном сплетении Кати рождается счастье.
Все же весна, все же – здравствуй…
Катя упирается руками в матрац, сгибает ноги в коленях и изо всех сил давит пятками в грудь овчарки. Не отрывая от пола потолстевшую попу, Пегая смешно отъезжает в сторону. Катя достойно выдерживает оскорбленный взгляд псины. На очереди Рыжая. Катя сгребает кошку в охапку, мимоходом целует ее беззащитный живот и отбрасывает в сторону Пегой.
– Брысь отсюда обе! На кухне встретимся.
Поворачивается к мужу.
Вот кого никогда не беспокоят ежеутренние скачки животных; разбудить Костика всю жизнь было непросто. Под защитой сна мужчина выглядит здоровым: спокойное, умное – такое родное – лицо. Спутанные черные кудри прилипли к Костиному лбу. Необъяснимый импульс: Катя нежно отводит волосы с закрытых глаз мужа.