– Ты не права.
– Да права я, права. Ну вы же сами понимаете, что все это выдумки местных. Фольклор. Нет никакой лисы.
– Ты не права в том, что Лисица приносит счастье.
Приехали! Катя оторопело смотрит на колдуна.
Старик же бесконечно спокоен. Как всегда.
– А что же она приносит… лиса? Украденных кур?
– Не думаешь же ты, что лишь счастье – смысл бытия? Лисица – это не про счастье. Есть еще правильность жизни. Твоя дорога… Истинный путь важнее счастья. Угадаешь его – найдешь себя. Только об этом рыжая ночами лает на холме. Лишь об этом.
Катя поднимает с пола деревянную лошадку. Сдувает с ее хвоста золотистую пыль. Тепло отшлифованной шеи ласкает Катины ладони.
– Вы как-то сказали: я могу взять себе любую статуэтку, кроме тех двух? Можно я заберу эту?
– Я ее еще не доделал.
– Неважно. Она уже… похожа… То есть такая, как надо…
– Бери. Я вырезал ее для тебя. Ничего не надо забывать.
Катя думает о жаре боков Фортуны, почти чувствует пряный запах спутанной белой гривы.
Надеюсь, ты нашла своего хозяина. Надеюсь, спасла его фырканьем и скоростью копыт. Пожалуйста.
Катя закрывает глаза. Облизывает пересохшие губы. Соль нежданных слез разъедает их уголки.
– Что же я наделала? Что я сделала со всеми нами? С Костей, Женькой… Нашей семьей… Если бы не Женька, если бы не этот огонь? Кем бы я стала? Скажите, что я за человек? Как смотреть им в глаза?
Возможно, за этим Катя и ходит к колдуну – каждый день с рассветом убегая от мужа и дочери. Ей надо услышать его ответ, получить индульгенцию…
Обычная игра в подмену, Кать.
Разве прощение чужого старика необходимо тебе?
Уверена, что его, а не Кости?
Молчи.
Но колдун отвечает. Священники всегда отвечают на вопросы прихожан.
– Ты – то, что ты есть. Твое решение никак не связано с огнем. Никакой самый страшный пожар не изменит суть человека. Ты разве не поняла, что давно уже осталась в Лисичкино? С мужем и дочкой. Просто согласилась с этим только сейчас. Не плачь. Все правильно.
Катя возвращается домой.
Отворяет незапертую калитку, ласкает уши подоспевшей Пегой. Какой все же длинный нос у этой собаки! Не морда, а клюв цапли, ей-богу!
Овчарий клюв – выклевывает корм птицепес – клевая псина…
Ты снова за свое?!
Не переставала…
Обычно в это время Костик сидит в гостиной. Войдя в дом, Катя слышит скрип его коляски. Она вдруг радуется этому звуку.
Катя заходит в комнату: муж отчаянно сражается с инвалидным креслом – кажется, неповоротливые колеса застряли в расщелине старого паркета.
Не помогай ему! Ты же знаешь, он справится сам.
Катя ждет мужа. Костик поворачивает к ней голову.
И ты узнаешь его глаза.
– Костик, давай поговорим. Мы так давно не болтали… Я…
Он отвечает: я тоже соскучился.
Глава 51. …Костей
…Любовь.
Это просто витки спирали. Каждый следующий шире предыдущего. Они меняют мироздание, наполняют смыслом дни, непрестанно расширяются, очерчивая новый горизонт твоей вселенной…
На первом витке ты случайно встречаешься взглядом с незнакомой девушкой. Вечеринка в честь защиты дипломов: великодушные однокурсницы благородно притащили на праздник своих одиноких подруг.
Из пакета дешевого вина ты варишь глинтвейн, она заходит на кухню за штопором. Оглядываешь ее деловито (все же математик; все же путь к цели обязан быть кратчайшим): худая, маленькая, падает на брови нелепо длинная челка.
Тыльной стороной кисти она досадливо убирает волосы – ты вдруг выбиваешься из ритма, рассмотрев блеск коричневых глаз.
– Я Катя.
Когда ты успел спросить ее имя?
– Костя.
Когда успела она запустить эту ложку в кастрюлю с твоим сомнительным варевом?
– Костя, слушай… Это же гадость. Почему он у тебя такой кислый? Бр-р-р…
Обескураженно улыбаешься, вслушиваясь в россыпь ее смеха.
Все это – пока еще не значит ничего…
На втором витке ты потерянно следишь за дрожью ее рук. Приблизиться страшно, но и смотреть на Катины беззвучные рыдания – невыносимо. Садишься на подлокотник дивана, осторожно гладишь ее блестящие черные волосы. Она устало прижимается лбом к твоим ребрам.
Ее слезы пропитывают отглаженную утром рубашку.
Как пережить это доверие?
Сердце глухо частит от жара чужого дыхания.
– Катюша, Катенька, держись. Слышишь, держись. Не плачь. Расскажи, пожалуйста, мне о ней: твоей маме…