Ты еще не влюблен в нее.
Но просто не можешь перенести сокрушившую Катю боль.
Третий виток. Четвертый. Пятый…
В дни, когда, просыпаясь, ты вдруг не обнаруживаешь ее рядом, странная пустота поджидает тебя на кухне. Ты без аппетита жуешь бутерброд с сыром, борешься с желанием сплюнуть клейкую субстанцию, забившую рот.
Отдельно от родителей ты живешь уже пятый год. Ты обожаешь одиночество, цифры, еду и тишину.
Ты выплевываешь сыр. Берешь телефон и набираешь Катин номер.
Пока не любишь, конечно. Возможно – скучаешь…
Шестой. Седьмой… Десятый.
Ты рассказываешь о Кате родителям. Упоминаешь вскользь: знакомая девочка, будущий журналист. Мама вскидывает глаза, удивленная тембром твоего голоса.
Тебя же полощет счастьем: упоительно произносить ее имя в стенах родного дома. Прощаешь маме лукавство всепонимающей улыбки.
Ты склонен к анализу. На клетчатом тетрадном листе пытаешься просчитать, почему совершенно отдельный от тебя человек стал залогом целостности твоей жизни? Стыдишься торопливо накарябанных здесь же стихов. Сминаешь глупую бумажку. Свидетелей тайного сумасшествия необходимо уничтожать сразу.
Тебя отправляют на стажировку в забытый богом городишко. В съемной однокомнатной квартире невыносимо воняет кошачьей мочой. Денег хватает примерно… ни на что. Ночами ты лежишь на узкой койке, безнадежно борясь с тошнотой и злостью. Через три дня на твоем пороге без предупреждения возникает Катя. Ее ключицы пахнут цитрусом, она счастливо вдавливает тебя в пружины старого матраса. Теперь всю жизнь вы будете с нежностью вспоминать стены и потолок той однушки.
Возвращаясь с концерта, ты крепко сжимаешь ее ладонь. Катя рассказывает какую-то чепуху про звезды. В ее истории нет ни логики, ни науки. Ты останавливаешься, закидываешь голову и ликуешь в бесконечность ночного неба: люблю, люблю, люблю! Катя не прерывает твой крик, лишь шепотом повторяет слова…
Люблю.
Витки…
Через несколько лет на сгиб твоего локтя опустится невесомая головка дочери. Ты потрешься носом о пух Женькиного лба, благодарно кивнешь жене.
Пазл соберется…
Скрипит входная дверь.
Она, наконец, вернулась, Костя ждет с (того) самого утра…
Он вслушивается в легкие шаги жены, разворачивает коляску Кате навстречу. Колесо некстати застревает в трещине паркета. Убегают секунды…
Катя уже стоит на пороге гостиной. Жена прижимает к груди деревянную фигурку кобылы, ее вечно беспокойные пальцы скользят по искусно выточенной гриве лошади.
Катя смотрит на Костю – в ее взгляде смешаны тревога и…
…любовь.
– Костик, давай поговорим. Мы так давно не болтали… Я…
За последний год ты столько раз говорил эти слова про себя, произнеси же их вслух.
Костя улыбается своей Кате.
И отвечает…
…запуская новый виток.
Август
– И знаете, Наталья Михайловна, она ее так полюбила… Наташину дочку, Настеньку. Смотрит на нее, как на дар небес, угукает, уси-пуси разные. И это наша брутальная Анна. Никто не мог подумать… Вообще, конечно, не полюбить эту крошку невозможно! Представляете, всего месяц человеку, а смотрит тебе в глаза, словно вопрос важный задает. Мне кажется, дай ей волю, она бы ходить уже начала. Стоит Наташе ее вверх поднять, Настенька начинает так отчаянно ногами молотить – бежит по воздуху. Иначе не скажешь. Не помню, чтобы Женька в таком возрасте… А еще – вы бы видели! – она умеет улыбаться. Серьезно. Это не гримаса, настоящая улыбка. Правда, пока она улыбается только Анне. Мы все ревнуем. Даже Наташа ревнует…
Теперь Наташа может музицировать столько, сколько ей хочется. Еще в начале лета пианино из кафе перетащили в дом Анны. Колыбельные сплетаются с вальсами, срываются в бег любимые пианисткой сонаты, романсы ласкают щеку крохи – Наташа играет для своей ненаглядной дочери, Настенька счастливо кряхтит в такт музыки.
Их слушает Анна.
С легкой руки Виктории Анну в деревне прозвали бабушкой. Она, конечно, нещадно ворчит на это прозвище, но, пожалуй, не злится.
Не злится.
Никто не знает, собирается ли Олег вернуться к Наташе и дочке. Наташа довольно часто разговаривает с ним по телефону, но никогда не рассказывает о чем. Однажды Катя видела, как Наташа поднесла трубку к губам Настеньки. Умненькая кроха старательно прогукала приветствие далекому папе. Наташа нежно улыбнулась каким-то словам Олега, когда забрала телефонную трубку обратно.