Что касается Кати, наверное, Вика права: не стоит этих королев в изгнании против воли из ямы тянуть, найдутся и более благодарные несчастненькие.
Правда, тогда и Женек зимой конкретно померзнет. Неправильно это. Мелкая же девчонка совсем.
Запутался он, вот что. В чужих проблемах. На хрена ему это, спрашивается?
К столу подходит Катя; нервно запахнула огроменную кофту, уставилась на доску своими красивыми глазищами. Тоже, что ли, в шахматах разбирается?
Андрей вскакивает, одним движением придвигает старинный пуф (проклятье, из чего он сделан? Чугун там внутри, что ли?), жестом предлагает Кате занять место в партере.
Воплощенная мужская галантность.
Ни кивка в ответ. Ни шевеления. Не женщина – чертова статуя.
Константин, тем временем, решается. Прогнозируемо ведется на наживку, двигает коня. Самодовольно улыбается дочери, задирает радостное лицо к жене.
Что за ребячество?
Успешно проглотив удовлетворенную ухмылку, Андрей рывком наклоняется к фигурам. Заносит руку над слоном и тоже невольно бросает победный взгляд на хозяйку дома. Катя смотрит на него с ненавистью. Ни гостеприимство, ни воспитание явно не властны в это мгновение над молодой женщиной.
Квинтэссенция ярости. Фурия. А в Древнем Риме как таких называли? Эринии? Надо у Вики уточнить. Продавщица в этой глуши – вместо «Википедии».
Но ведь это игра?
Андрей растерянно замирает. Эта женщина психованная, точно.
Катя резко разворачивается и стремительно выходит из гостиной. Где-то в коридоре громко хлопает дверь.
Ему показалось или у нее действительно заблестели в глазах слезы?
Дебилизм.
Андрей с самого утра чувствовал, что затея дурацкая – навещать странную семейку.
Разве не хватило ему милого общения с Жениной мамочкой тогда, на поле? Но нет, решил добавить себе удовольствия. Мазохист недоделанный. Меценат хренов.
А ведь у него уйма дел была на сегодня запланирована: архитектор мог подтянуться, да и поездку в центр не стоило отменять – хочешь не хочешь, а надо с местной мэрией отношения поддерживать, раз в две недели по бокальчику красного пропускать.
Любопытное место – Лисичкино. На первый взгляд глухомань несусветная. Интернет то есть, то нет: как ни бился Андрей, проводной ему протянуть пока не дали (да он и сам понимал, что это сложно, слишком далеко), а спутниковый то и дело глушится. Вот только чем? Смешно, но поначалу Андрею даже мерещились теории заговора: секретные военные базы, скрытые под землей, прячущиеся в лесных дебрях полигоны.
Чушь полная, конечно…
Скорее всего, дело в знаменитом Лисьем холме: помехи вызывает минеральный состав почвы, например. Что бы там ни было – ни на интернет, ни на стабильную сотовую связь в деревне надеяться нельзя. Но при этом, будь добр, согласовывай каждое движение с районным руководством. До которого сто километров увлекательной езды по бездорожью.
Только ленивый не отговаривал Андрея от строительства курорта в очевидно гиблых для бизнеса землях. Он же уперся.
Так в девять лет он упрямо отстаивал свое право заниматься конным спортом. Ох, как тогда все бесились – и отец, и мать, и дедушка. Даже дядя подсаживался к надутому племяннику с воспитательными беседами. Напрасно. Все закончилось трудовым договором с грубоватым тренером, взявшимся обучить пацана азам верховой езды.
А теперь вот эко-курорт в глуши. Отчаявшись даже самому себе объяснить причины страстной тяги к лисичкинским просторам, Андрей первым делом возвел на окраине поселка ангары конюшен, перевез любимых кобыл. Торопился. Подгонял рабочих, вбухивал огромные деньги в скорость строительства.
Первый раз выпустив лошадей на луг перед рекой, понял, что не ошибся: белые гривы животных вступили в магический резонанс с зеленью трав и синевой неба; в душе бизнесмена Андрея что-то лопнуло, разбрызгивая по сосудам предвкушение счастья.
Катарсис…
Ну и предвкушение немаленькой такой прибыли, конечно… Глэм-дауншифтинг нынче на пике, от стремящихся к просветлению туристов отбоя не будет.
Природа диктовала визуальные решения будущего пансионата: только дерево, лаконичность форм, окна от пола до потолка, хитросплетенье веранд с гамаками и качелями. Здесь будет хорошо и спокойно – обитель грез вдали от цивилизации.
Даже скептик-архитектор, давний товарищ Андрея, понемногу воодушевился, оброс эскизами, заплутал в гениальных идеях.
Мало обращая внимание на стоны взбешенной любовницы Ирочки, Андрей почти полностью перебрался в Лисичкино, завязал знакомства с «аборигенами». Строительный бизнес обязывает налаживать отношения с общественностью: на старте следует незамедлительно подкормить местных дружелюбием.