Во дворе они в первую очередь наталкиваются на Женьку. Когда стало понятно, что с Арсением все будет в порядке, девочка ушла на улицу, якобы подышать. Вот теперь ясно, чем ребенок дышит! Внучка почти с головой залезла в большую коробку, стоящую у порога. Из коробки пронзительно звенит писклявое кошачье мяуканье.
– Дочь, что там ты нашла?
Женька поднимает на Катю счастливые глаза, вытаскивает из картонных недр крошечного желтого котенка.
– Ой, Жень, положи! Он же весь блохастый, наверное! Ну, то есть… Я хотела сказать…
Невестка силится затолкнуть обратно брезгливость. Наталье Михайловне очевидно, каким усилием Кате удается замолчать сейчас, не нападать на девочку. После вчерашнего дня Женя вновь перестала разговаривать с мамой, появление Пегой подарило лишь временное забвение необъяснимого детского обета.
Катя страдает.
И очень старается вновь нащупать дорожку к своей Женьке.
– Я хотела сказать, ты же помоешь потом руки? А там что? Еще есть? Ой! Сколько же их тут! Это что, от одной кошки? Наталья Михайловна, смотрите!
Катя осторожно присаживается на корточки возле коробки. Женя улыбается маме, протягивает ей котенка. Катя… Катя не переваривает кошек. Наталье Михайловне про это однажды рассказал Костик: мол, жена считает кошачьих основными переносчиками лишая.
Катя берет котенка.
Из-за дома возвращается Арсений. В руках пасечник несет огромную корзину, доверху наполненную куриными яйцами.
– Вот, девочки! Держите! Свеженькие. Сегодняшние. Святая наша Рыжая даже не тронула. Знала, видать, что мне хороших людей отблагодарить надо будет. Она всегда все знает.
– Святая Рыжая?
Катя растерянно смотрит на Арсения.
– Ну да. Лисица наша. С Лисьего холма.
Глава 22. …Женькой
Женька напряженно щурится, пытаясь разобрать каракули Антона. Буквы кособоко налезают друг на друга, строчка то ползет вверх, то – по диагонали – стекает вниз. Про орфографию вообще помолчим: порой слова невозможно узнать – столько в них наделано ошибок. Может быть, это и впрямь была дурацкая идея – привлечь Тошку к их занятиям.
Мама с бабушкой тогда довольно быстро уговорили Арсения Викторовича стать ее репетитором. Пасечник постеснялся отказать женщинам, которые только что его спасли, со вздохом согласился четыре раза в неделю объяснять Жене математику, русский и (почему-то) географию. Единственным условием ее будущего учителя было то, что ему не придется появляться в деревне, Женя должна сама приходить на уроки. Мама посомневалась чуток – и согласилась. Видно, сильно ей Наташа этого дядечку нахвалила.
Да и хорошо. Не то чтобы Женька восторженно прыгала от перспективы снова учиться, но ей нравились долгие лесные прогулки до «школы», да и Арсений Викторович оказался добрым и очень смешным. Рассказывал понятно, а главное, то и дело отвлекался на забавные случаи из своей весьма запутанной (по Женькиному мнению) жизни. Правда, иногда он недовольно бурчал себе под нос что-то не совсем ясное про «дурацкие мои гены» и про «дожили, папаша был бы доволен». Но в целом вроде сам бывал рад приходам ученицы.
Именно Арсений Викторович на третьем или четвертом занятии предложил Женьке самой стать чьей-нибудь учительницей: понимаешь, Женька, когда объясняешь сложную тему другому, начинаешь в ней лучше разбираться, все по полочкам раскладываешь, ты могла бы учить бабушку или еще кого.
– Бабушку мою глупо учить, она лучше меня все знает!
– Согласен. А кого не глупо?
– Ну…
Женька, конечно, сразу подумала про Антона. Но была уверена, что репетитор не оценит кандидатуру мужчины с отставанием в развитии на роль ее ученика, так что промычала невнятное. И вдруг Арсений Викторович сам заговорил про Тоху.
– Ты же, по-моему, дружишь с сыном Виктории?
– Да, Тоша – он очень классный, добрый.
– Да-да. Я знаю, что у него некоторые проблемы с… усвоением материала, так скажем. Ты бы могла помогать ему с чтением, например. Что думаешь? Тебе это только на пользу пойдет. Можете, кстати, вместе ко мне приходить. Будешь давать Антону задания, а потом проверять. Я подскажу, если что. А то мне все же не нравится, что ты одна по лесу в такую даль шастаешь.
– Ну да, мама с бабушкой волнуются. Но только…
Женька хотела было предупредить учителя, что Антон, возможно, вообще не умеет читать и писать и уж тем более не потянет программу четвертого класса, но вовремя прикусила язык. Ясное дело, прогулки с другом раз в пять приятнее, чем в одиночку.