Вся Андреева симпатия к Виктории вмиг улетучивается. Смотрит на продавщицу, не скрывая раздражения. Наглая, развязная тетка. Напилась уже, что ли? Он, кажется, не спрашивал, кто там кого любит и как сильно.
– Вик, я не про это вообще. Какое мне до них дело?!
– Да-да…
– Меня Женя волнует. Она же с твоим Антоном вроде дружит, ходит к вам…
– А что с мелкой?
Андрей в нескольких словах пересказывает свой утренний разговор с девочкой. Вика слушает внимательно, не перебивает: она даже внешне меняется – серьезный взгляд, собранная поза. Лишь в конце едва заметно качает головой.
Потом встает, разливает еще по одной, быстро выпивает свою порцию.
– Ясно. Андрей, спасибо, что рассказал. Я теперь поняла кое-что. Ладно, все. Ты за это не переживай. Я поговорю с Катей. Придумаем что-нибудь. Бедная девчонка. Это же надо так.
– Да. На нее как-то все сразу свалилось. Банкротство, муж, дом этот развалюха. Как можно было так подставиться? Он же у нее неглупый мужик вроде?
Виктория неодобрительно косится на Андрея: я, вообще-то, про Женю.
– А ты, Андрюх, знаешь что? Хочешь Катьке и правда помочь – реши проблему с молоком.
– Чего?
– Чего-чего… С молоком. Что ты на меня, как на психическую, вылупился? Катька ГДЕ-ТО вычитала, что парное молоко КАК-ТО восстанавливает мозговые связи. Теперь она через день мотается на рейсовом в город, там у них рынок же. До автобуса еще дойти надо, она по полдня тратит. Еле живая уже.
– Что за бред! Как молоко может что-то там восстанавливать? Что за средневековье, Вик? Она же взрослая умная женщина вроде. У нее свекровь – врач!
Вика в упор смотрит на Андрея.
– Когда любишь, цепляешься за многое. Да, Андрюш?
И ты молчишь.
Глава 25. …Наташей
Наташа высыпает из контейнера остатки корма и с трудом разгибается. Кряхтит, растирает ладонью поясницу – в последний месяц спину прихватывает все чаще. Потянула во время пожара? Теперь достаточно лишний час посидеть в неловкой позе – настигает расплата. А сегодняшней ночью им с Анютой уж точно было не до удобства: у Кэри, пинчера, ни с того ни сего с вечера стали отказывать почки. После двенадцати вообще кутерьма началась – капельница, шприцы, катетер. Дело, конечно, привычное. У парализованных собак почки и мочевой пузырь – самые слабые звенья. Да и Анна – истинный профи в экстренной ветеринарии. Так что откачали к утру псинку. Теперь обе дрыхнут: и черная Кэри, и ее лечащий врач. Без задних ног.
Наташа хихикает:
– Не, реально без задних ног!
Тут же сама себя одергивает. Какой-то совсем черный юмор получается. Но прозвучало-то смешно! Для Кэри выражение «без задних ног» не имеет никаких переносных значений.
С первых дней знакомства Анна приучала Наташу не драматизировать положение их «колясочников»: животные сыты, живут с хозяевами, в тепле, почти все ежедневно гуляют. Достаточно для счастья, когда ты – собака.
Да и вообще. Достаточно. Зачем драматизировать жизнь, если она у тебя есть?
Кажется, Наташа понемногу начала перенимать философию подруги.
Вон уже какие жесткие шутки себе позволяет, когда никто не слышит.
Пока Анна с Кэри отсыпаются после бессонной ночи – каждая на своей лежанке, Наташа дежурит. Кто-то же должен переделать все утренние дела приюта.
Завтрак, прогулка, упражнения…
Даже если у этого кого-то слипаются глаза и отваливается поясница.
Наташа понимает, что ворчит скорее для порядка. На самом деле ей очень нравится сегодняшнее утро. За ночь нападало еще больше снега, небо высокое, синее. И сверкает солнце.
Искорками блестят снежинки на горячих носах собак.
Наташа потягивается и с наслаждением вдыхает морозный воздух. Не поспоришь, зима в этом году наступила рановато. Все же знают, что ноябрь «…в багряном бархатном кафтане, из листьев шляпа набекрень, он целый месяц будет с нами встречать рассвет, и ночь, и день».
А тут – снег. Мороз и солнце и тэ дэ.
Что-то бросает тебя в крайности нынче – то циничные шуточки, то сплошная лирика. Недосып?
Но белый снег действительно прекрасен. Наконец-то скрылись с глаз уродливые черные пятна обугленной травы, припорошило остов дрессировочного отсека.
Оберегая спину, Наташа осторожно наклоняется, загребает горсть снега, лепит снежок и бросает его из всей силы за забор.
Отвлечься от воспоминаний! Срочно!
Еще один снежок.
И еще один.
Ей просто необходимо подурачиться, подразнить лохматых подопечных. Собаки с восторженным лаем включаются в игру, носятся к забору и обратно; совершенно не обращают внимания на громоздкие колеса, заменяющие им задние лапы.