Андрей-Андрей-Андрей…
Пойти, что ли, посмотреть на их подпольные занятия? К тому же, крути ни крути, а надо поблагодарить отельера за корову: свекровь уже язык стесала упрашивать Катю проявить элементарную вежливость. Так что…
Не так уж и сложно сказать: спасибо, ваша корова оказалась настоящей поддержкой нашему дому.
Господи, какая косноязычная гадость!
Катя решает перечесать волосы по-другому. Задумчиво распускает хвост, перекладывает пряди – то на лицо, то плотно за уши. Меняет пробор. Придирчиво всматривается в путаную линию неухоженных бровей. Возвращает прежнюю прическу. Поворачивается к зеркалу боком, разглядывает тощую фигуру. Распрямляет плечи, подавая вперед почти отсутствующую грудь.
И внезапно – до озноба – пугается своих действий.
Очень быстро – она почти бежит! – Катя бросается в спальню к мужу, крепко обнимает полусонного Костю, целует его неловко и часто, прижимается всем телом.
Замирает.
Проходят секунды. Костя остается неподвижен. Ну да. Ее муж – парализован, разбит инсультом; неподвижность – его жизнь теперь. Но почему он не обнимает ее в ответ? Костины руки за месяцы управления инвалидной коляской стали невероятно сильными: любимая Женькина забава – приносить папе консервные банки, с которыми никто другой в семье не может справиться…
Катя осторожно приподнимается на локте, заглядывает в Костино лицо.
Костя смотрит внимательно, серьезно. Нет ни детской ухмылки, ни (ставшей уже привычной) растерянной заискивающей улыбки.
Серьезные, все понимающие глаза умного взрослого мужчины.
Катя краснеет.
Муж мягко отстраняет ее, жестами показывает, что хочет спать.
Закрывает глаза.
…Отгородившись.
Катя заходит в конюшню. Она первый раз здесь. В нос бьет едкий горячий воздух. Вокруг фыркают и громко сопят огромные животные. После яркого снежного света помещение кажется темным: желтый сумрак, причудливые тени по стенам. Катиной щеки касается что-то горячее и влажное. Катя сдавлено вскрикивает и шарахается в сторону, спотыкается о жесткий мешок. Лошадь смотрит на нее удивленно, поднимает верхнюю губу. Смеется над ней?
– Катя? Вы? Здравствуйте. Вот уж не ожидал. Ушиблись? Я сейчас!
Андрей выходит из соседнего отсека. Он раздет по пояс, но тут же торопливо натягивает через голову потертую футболку. Улыбается Кате радостно и изумленно: будто она – загадочное инопланетное явление. Протягивает руку.
– Да я сама! Спасибо.
Не слушая Катю, Андрей подхватывает ее под локоть, помогает встать. Отряхивает сено с ее предплечий. Да что же это? Она не маленький ребенок, которого надо привести в порядок после неудачного падения. Панибратство? Забота?
– Андрей! Прекратите! Все в порядке. Я не ударилась. Просто тут темно. И я не ожидала лошади.
– Ну да, я понимаю. Для конюшни это совсем не характерное животное.
Катя хочет возмутиться, она не переваривает насмешек над собой. Впрочем, Андрей веселится так искренне и заразительно, что она…
Смеется. Снова.
– Катя, вы, наверное, за Женей. Тут такое дело. Женя сейчас катается на лошади. Кать, ей это нужно. Поймите! Знаю, что поступаю совершенно по-свински, разрешаю вашей дочке водить вас за нос, но, Кать… Они ей правда нужны. Лошади. Я был такой же. Это как наваждение, а Женька бывает такой грустной порой, что…
– Андрей, стоп. Все нормально. Я знаю, что она ходит к вам заниматься. И я не против.
– Да?
– Да.
Замолкают. Катя отворачивается от Андрея. Чем тут себя занять – в этом совершенно чуждом ей месте? Катя опасливо проводит пальцами по морде ближайшей кобылы. Теплая. И – мягкая.
Надо же.
– Я хотела спасибо за корову сказать.
– Все-таки?
– Все-таки.
– Как назвали?
– Елизавета Петровна.
– Ого!
– Ну что я могла поделать… Я дождусь Женю? Хочу, чтобы она не пряталась больше.
– Конечно. Ну, тогда давайте экскурсию.
Андрей водит ее по конюшне. Возле каждого стойла целая история в лицах: где нашел, как воспитывал, сколько лет, чем болела. Андрей помешан на своих подопечных; глаза мужчины искрятся жизнью, задором. Катя завидует его страсти. Любила ли она в жизни хоть что-то с такой энергией и радостью?
А лошади действительно довольно симпатичные. Кате нравится их грация и гордая постановка голов.
Все равно никогда бы не села на этих чудовищ верхом! Ни за что.
– Кать, а как у вас вообще? Справляетесь? Только не надо снова на меня кричать! Я просто спрашиваю, никакого подвоха.
– Не буду кричать.
Возможно, ей действительно надо научиться принимать помощь от других людей. Вряд ли она вытянет холод этой зимы в одиночку. И Катя вдруг покорно рассказывает Андрею о сломанном котле, вымерзающем доме, ледяной воде в ведрах.