– Не дошли мы до него, деточка. Через реку не перебраться – лед еще слишком тонкий, опасно. А подход к дальним мосткам вообще до весны засыпан. Придется нам месяц еще подождать. Потом снова приедем. Лед в декабре крепким станет, толстым. Подождем. Тридцать лет ждали, месяц подождем… Главное, что мы теперь про колдуна знаем.
Женька тогда так и не отважилась узнать, за кого хотели просить старики. Просто тихонько подумала про себя: пусть все получится и их просьбу исполнят.
История про волшебного целителя засела в голове прочно. Женька подловила час ясного сознания у Виктора Николаевича и расспросила его, где именно находится хижина колдуна. Потом уговорила Тоху сходить к реке на разведку. Потолкали палкой хрупкий лед, испугались спорой паутине трещин… Не время еще, не время.
Женька даже напросилась к Андрею в офис, там у него порой ловил интернет. Перерыла сайты про магию, астрологию, знахарей и места силы. Решила для себя, что приходить к колдуну имеет смысл именно в полнолуние.
Терпеливо дожидалась декабря, следила за столбиком термометра.
Женька не сомневалась, что сможет убедить волшебника. Надо только рассказать попонятней, какой папа был умный, веселый, быстрый, как здорово танцевалось на его руках. И все наладится. Наверняка колдун еще и самой Женьке поможет, починит ее голос опасный. И она наконец поболтает с мамой…
Женька с Антоном пробиваются сквозь метель. Полная луна не справляется: скованная холодными пеленками туч, светит едва-едва. Спасает механический фонарик Антона. Прерывистый лучик желтого света все-таки выводит их к реке.
Женька разглядывает кромку льда. Страшно, конечно. Противоположный берег неразличим. Странный гул ворчит в толще замерзшей воды, насылает жуть на незваных гостей.
Да и есть ли там колдун?
Женьке противна собственная трусость.
Ты же для папы идешь, дурочка! Для папы – и боишься? Ну и возвращайся тогда! Завтра утром он выкатится на кухню, помычит приветливо, упрямо возьмет газету с кроссвордами. Вот тогда ты ему и поможешь, подскажешь, как пишутся слова – дочери же должны помогать родителям…
Исправляй содеянное, Женечка-краса. Исправляй.
– Тошка, давай твой фонарь. И жди меня здесь. Дальше я одна пойду. Часа три, наверное. Может, больше.
Антон испуганно возмущается, с трудом складывает обрывки слов – нервы превратили его в заику.
– Антон! Нет! Со мной ты не пойдешь! Ты толстый, вон большой какой! Лед тебя не выдержит. Только испортишь все!
Женька вдруг сбивается на жалостливую мольбу.
– Тошечка! Ну милый! Пожалуйста. Помоги мне. Мне очень надо дойти туда сегодня, чтобы папе помочь. Не останавливай меня, пожалуйста! Пожалуйста!
Антон опускает голову. Не глядя Жене в лицо, отдает фонарь. Грузно садится прямо на снег – ждать возвращения подруги.
Женька хочет было предупредить его об опасности холодного снега, но раздумывает, видя непреклонность Тошкиных ссутуленных плеч.
Она ступает на лед. Шаг. Второй. Третий.
Ничего сложного. Да и река на самом деле не такая уж широкая. Женька знает, что Андрей летом в ней купался, переплывал с берега на берег. Она вмиг доберется до безопасных сугробов суши, найдет знахаря. Женька несколько раз прокручивает ручку фонаря, стремясь поддержать надежду мерцающими всполохами лампы.
И проваливается под лед.
Холод оглушает ее болезненным ударом, затыкает крик, запечатывает нос. Женька изо всех сил бьется, протестуя. Но почему-то оказывается под водой. Вспенивает ногами толщу воды, выталкивая себя вверх, к воздуху. Так учили в бассейне в прошлом году. В этот рывок Женька вкладывает все свои силы. И упирается головой в… лед.
Значит, лед не треснул. Вот же он. Крепкий, целый. Значит, все хорошо. Декабрь. И вода замерзла прочно. Как вы и рассчитывали. Как обещали паломники… Чувствуешь, какой он надежный, лед нашей реки? Ты лупишь руками – не разбить.
Просто досадно, что ты… здесь… а не с другой стороны, хотя… не так уж и больно… совсем не больно.
Вдруг – зачем-то – руки Антона, выталкивают в холод. Значит, лед все же треснул. И не послушался Тоха. Дурак. Теперь они барахтаются в злой этой воде, не в силах ухватить вздыбленные острые края. Сдаются неотвратимо.
Женька хочет сказать другу, чтобы он не боялся: подо льдом не больно, совсем, не страшно, а, наоборот, ясно и тихо, будто тепло. Но, похоже, Тошка и сам уже чувствует разливающийся от воды радостный жар, его лицо разглаживается, становится таким красивым… таким взрослым…
Антон скрывается под водой.
Прежде чем последовать за Тошкой, Женька успевает подумать: «А луна все же вышла, вон как ярко светит, и виден желанный берег».