Упиваясь своей правотой, она громогласно пускалась в рассуждения: «Как? Костик, ну как можно думать только о своем этом малюсеньком счастьице? А рядом будет страдать… Ну… любимый твой, например? Если все займутся лишь собой, общество же развалится? Нет разве? Мы же социум, мы созданы поддерживать друг друга!» Костя подшучивал над жаром обличительных речей жены: «Родная, тебе бы на митинг по защите обязательств, перевернула бы мир. Обратно». Катя не обижалась – прекрасно знала, на чьей стороне муж.
Мир они бы раскручивали вместе.
Вот только Костя стал инвалидом. И женой инвалида – Катя.
Концепция «личного счастья» перестала казаться лишенной смысла, Катин максимализм сдавал позиции. И да, она устала. На краю истощения так соблазнительно признать, что первым кислородную маску надо надеть на себя.
(…вот ты и снова про эту маску… Повторяешься, милая, что, зацепила метафора?)
Катя маску надела. Вновь. Тут же захлебнулась счастьем: вернулся друг – и опять ею стали восхищаться, ее СТАЛИ БАЛОВАТЬ. Ежедневные утренние прогулки с Андреем заряжали день: Катю больше не пугали ни дрова, ни дойки, ни бесконечный лед на крыльце. Быт превратился в забавное деревенское приключение, Катя полюбила смешить Андрея рассказами о своих «трудовых буднях». И, если уж честно, «будни» потекли гораздо легче, когда в Катино хозяйство властной рукой вмешался «отельер-миллионер». Андрей игнорировал Катины отказы от помощи – Катя окончательно перестала отказываться.
Теория психологов работала блистательно: подпитав батарейки, Катя начала заряжать радостью других. По утрам веселее заулыбалась Наталья Михайловна, развернул плечи старый учитель, оттаяла Женька.
Еще в больнице Катя поспешила убедить дочку перестать бояться издавать звуки. Катя подробно рассказала ей о видах инсультов, их причинах, о процессе образования тромбов в сосудах. Старалась дать Женьке исчерпывающую информацию (сама-то за последние полгода едва ли не специалистом в области неврологии стала): больше фактов, больше, больше – чтобы в голову ребенка отныне не вместились никакие псевдонаучные допущения. Дочь выслушала сумбурную лекцию внимательно, но ни одного уточняющего вопроса маме так и не задала. Смотрела серьезными глазами (как же она похудела!), не отрываясь. И молчала.
А заговорила Женька с мамой совсем недавно: Катина дружба с Андреем уже вовсю возобновилась к этому моменту. Как-то после обеда Женька подошла к Кате и просто сказала:
– Мам, мне кажется, Пегой надо давать скорлупки яиц. Я читала, что собакам нужен кальций, если у них проблемы с лапами. Она же устала тогда со мной, когда бежала? Только их надо в кофемолке перемалывать.
Катя сумела выдавить: «Конечно, родная. Отличная идея». Прижала Женьку, пряча от дочки лицо. Зажмурилась. Ухитрилась не заплакать.
Возможно ли, что Женькин голос вернулся именно тогда, когда твоя жизнь вдруг наполнилась счастьем?
Совпадение?
Мать с ребенком созданы обмениваться друг с другом энергией жизни – этот навык оттачивается в первые девять месяцев их совместного существования. Катина энергия слишком долго стояла на стопе – Женька была обескровлена.
Ожила Катя – наполнилась дочь…
Ну, или… лекция помогла.
Катя пинает сугроб: освобожденный морозом снег весело рассыпается. Катя любуется радужным переливом снежинок. Бриллиантовый пух.
Какую же глупую кличку Андрей ей придумал… Что это за «Кэти»? Случайная любовница французского военного. Пошлость. Пошлость. Катя каждый раз с нетерпением ждет, когда он вновь переиначит ее имя. Вечерами она мурлычет смешное словечко себе под нос: кэти-кэт. Котенок. Ох уж эти прозвища. Шифр, понятный двоим.
Перестань улыбаться.
Обратила внимание, как редко ты теперь сталкиваешься с Костей? С Костей! Твоим парализованным мужем? Даю подсказку: он избегает тебя, Кать.
После Женькиного возвращения из больницы Костя стал почти незаметен: полностью исчезли его утомительные ребяческие капризы и раздражительность. Перестал требовать внимания наш Костик. Ни мычания радостного, ни гуканья призывного – домашние давно научились разбирать «речь» больного, но он вдруг перестал общаться. За исключением вечерних игр с Андреем в шахматы, Кости будто нет в доме. Почти нет.
А впрочем, порой Катя вроде бы чувствует Костин взгляд. Оглядывается (воровато?). Каждый раз видит, как тот разгадывает очередной кроссворд.
В прошлую среду Катя не выдержала, села на пол рядом с Костиной коляской, обхватила тощие колени: «О чем ты думаешь все время? Почему отворачиваешься от меня? Почему молчишь? Только Женька заговорила. Теперь вот ты молчишь…» Костя нежно отвел волосы с Катиного лба, хотел щелкнуть ее по носу, промазал. Улыбнулся.