А лучше всего, кстати, помогает вот эта молодая кошка. Наталья Михайловна прижимает к груди Рыжика, теплое тарахтение возвращает возможность дышать. Третий день рыжая почти не выходит из ее спальни, ночами настойчиво елозит мордашкой по ключице.
Усы щекочут шею.
Этим утром Катюша все же решилась. Храбро зашла в спальню, присела на край кровати.
– Наталья Михайловна, что-то происходит… С вами? Да? Вы поэтому позволили Арсению забрать Виктора Николаевича? Вы знаете?
Так мало сил, так мало. Наталья Михайловна смогла только кивнуть в ответ на встревоженный взгляд черных глаз. Невестка – умница, не стала задавать ту тысячу вопросов, ответы на которые не изменят уже ни-че-го. Спросила другое, важное: что вы сейчас читаете? Осторожно погладила тебя по состарившейся руке, смогла улыбнуться, когда ты перевернула книгу обложкой вверх.
Косте повезло с женой. Все равно – повезло.
…Который час Катя гремит на кухне посудой. Пару раз Наталья Михайловна отчетливо услышала, как невестка чертыхнулась. Ужасно интересно, что же девочка там затеяла – любителем кулинарии нашу Катюшку, мягко говоря, не назвать. Любопытство вливает в Наталью Михайловну силы, она почти решается сползти с кровати, откладывает в сторону мурлыкающего котенка.
Но в коридоре уже раздаются Катины шаги – и Наталья Михайловна с облегчением откидывается обратно на подушку.
Дверь открывается.
Поднос в Катиных руках заполнен дымящимися пирожками, их бока слегка почернели, как же они прекрасны.
Ну вот ты и смогла заплакать.
Наконец.
– Пригорели… Вот… Наталья Михайловна, я хочу сказать. Вы… вы не волнуйтесь за Костю! Я позабочусь о нем. Всегда.
Март
Глава 39. …Наташей
Наташа измождена.
Рвотой, по утрам выворачивающей горло. Холодностью Анны. Болью в спине. Собственным притворством.
Бесконечным ледяным ветром; хлюпаньем грязной жижи под ногами; мокрыми хлопьями, заполнившими воздух, – то ли дождем, то ли снегом…
Страданиями любимых.
В этой несчастной, метелями отрезанной от мира деревеньке все умирают: собаки, люди. Любовь и верность.
Весна не пришла, застыли ночи.
Натальи Михайловны не стало двадцать девятого февраля. Из-за какого-то дурацкого високосного числа Катина свекровь не дожила до весны.
Олег рассказал, что в последнюю неделю зимы Катя почти не отходила от матери мужа: «Знаешь, Наташик, она словно наверстывала что-то – особого ухода ведь не требовалось, Наталья Михайловна до самого конца все сама пыталась делать, они просто с утра до вечера разговаривали или читали вместе, часто музыку слушали, я им туда с кухни музыкальный центр перетащил…»
Хозяйство соседей перешло в руки мужчин: Олега и Андрея. Женька металась между угасающей бабушкой и парализованным отцом. Есть никому не хотелось. Олег на всех варил картошку, Андрей пытался отвлечь родных Натальи Михайловны: Костю – шахматами, Женьку – задачками по математике. Присутствие Андрея, по словам Олежки, все принимали как должное: Беров не спрашивал разрешения, просто приходил рано утром, уходил ближе к ночи. Несколько раз к ним врывалась громогласная Виктория (Олега эта женщина пугала), хаотично мыла кухню, варила супы, тормошила девочку.
Катя не выходила – ни к подруге, ни к мужу, ни к Андрею.
Катя всегда казалась Наташе холодной и будто лишенной эмоций; откуда в ней взялось столько сострадания к чужому (все ж таки) человеку? Когда Наташа озвучила свое недоумение Анне, та обозвала ее дурой, дурой, дурой.
На похороны Натальи Михайловны Наташа поехать не смогла, чувствовала себя отвратительно, не справлялась с тошнотой. Ее оставили дожидаться всех в Викином кафе.
Они вошли, выпотрошенные ветром третьего дня марта, лишенные сил и чувств, замерзшие. Девочка, зареванная до красных пятен на висках, всем телом прижималась к Антону, тот хлюпал носом и поддерживал за плечи крошечную подругу. Костя казался растерянным, переводил взгляд с одного лица на другое, не размыкая губ, каждому задавал все тот же беззвучный вопрос, он так и не поверил, что его мама умерла.
Лицо Кати? Оно было… опустошенным. Ни боли, ни следа слез. Сдвинув брови, соседка поспешила заняться делами, стала сдвигать столы, носить стулья. Ожесточенно. Виктория наблюдала за подругой со страхом и жалостью. Почему-то в первую минуту никто не решился помогать Кате. Чуть позже Анна зашла за прилавок, вытащила бутылку водки, всунула кружку в Катину руку, заставив измученную женщину остановиться.