– Что-что?
– Простите, но я загнан в угол, и потому не собираюсь долго расшаркиваться перед вами. Или вы в течение сегодняшнего дня выполняете то, что я сказал, или завтра с утра в Святой инквизиции будет лежать бумага с описаниями мерзостей, которыми вы будто бы занимались.
– Как обманчива внешность... – задумчиво произнес Патрик. – Ранее я считал вас более разумным и здравомыслящим человеком. Хотя если учесть тот спектакль, который вы велели разыграть некоему музыканту, чтоб привлечь мое внимание к Розамунде... Кстати, примите на будущее добрый совет: за выполненную работу людям нужно платить, иначе они не держат язык за зубами, и осуждать за это их не стоит.
– Не понимаю, о чем вы говорите!
– Полноте! Или вы считаете, что если однажды вы э-э-э... сумели добиться желаемого результата, то это получится и в дальнейшем? Советую не обольщаться.
– Не сомневайтесь – я найду, что написать святым отцам... – рявкнул отец Розамунды. – Во время вашего отсутствия в столице, по городу ходило много слухов о ваших странных наклонностях. Думаю, вам рассказали, в чем именно вас подозревали, так что Святая инквизиция должна была заинтересоваться вами еще тогда, только вот впрямую обвинить в колдовстве родственников короля вряд ли кто решится. Могут не обратить внимание на анонимное послание (и то вряд ли!), но вот если они получат серьезную бумагу от уважаемого человека, на основании которой можно начать расследование...
– Я так понимаю, что под уважаемым человеком вы имеет в виду себя?
– Не боитесь оказаться в церковной тюрьме, а то и на костре?.. – разошелся гость. – Или рассчитываете, что родство с Его Величеством вас спасет? Я бы на вашем месте хорошо подумал, вернее, очень хорошо...
– А вам не кажется, что вы перехватываете в своих угрозах?
– Ничуть! Мне нужно спасать репутацию семьи, и ради этого я пойду на что угодно! Я всегда могу заявить, что моя дочь узнала о ваших колдовских делах, а потому до смерти боялась вас, и только по той причине проявила благосклонность к Валентайну – ей же требовалась хоть какая-то защита! Подобные слова будут считаться уважительной причиной, и отныне по отношению к моей дочери общество проявит самое искреннее сочувствие... Вам, уважаемый господин Патрик, не помешает знать одну простую истину – чем нелепей ложь, тем быстрее люди в нее верят.
– Покиньте мой дом.
– Разумеется, я уйду, но даю вам срок до вечера. Потом пеняйте на себя.
– Вновь должен заметить, что вы здесь слишком задержались. Еще вам не помешает запомнить и то, что отныне в этих стенах вы не считаетесь желанным гостем.
– Это ваш окончательный ответ?
– Да, и другого вы не получите.
Через мгновение дверь кабинета распахнулась, оттуда почти что выбежал крепкий мужчина, и быстрым шагом пошел мимо меня. Судя по побагровевшему лицу и встопорщенным усам, этот человек едва сдерживал себя – похоже, он все же рассчитывал на несколько иной результат своего визита. Отец прекрасной Розамунды был так зол, что не обращал внимания ни на кого, да и меня, похоже, он не заметил. Ну и славно, а не то, боюсь, без скандала бы не обошлось.
Патрик вышел из кабинета в то время, когда звуки шагов гостя раздавались на лестнице. Было заметно, что дорогой супруг тоже находился далеко не в лучшем расположении духа, и его можно понять.
– Ты здесь?.. – слова Патрика прозвучали как утверждение. – Много услышала?
– Не очень... – честно призналась я. – Но окончание вашей милой беседы застала. Неужели отец Розамунды, и верно, осуществит свою угрозу?
– Трудно сказать... – подосадовал Патрик. – Надеюсь, у него хватит ума не связываться со святыми отцами – дело уж очень рискованное, как бы самому потом отвечать не пришлось.
– Он ушел отсюда в таком состоянии, когда о последствиях своих поступков люди уже не думают.
– Надеюсь, ветер на улице охладит его голову...
В этом Патрик ошибся. Вечером, когда дорогой супруг подумывал о том, не съездить ли ему к герцогине, в дверь особняка постучали, и на пороге появились три человека в темно-красном монашеском облачении. Инквизиторы, чтоб их! Похоже, господин Клийф был настолько разозлен неудачной беседой с Патриком, что не счел нужным выждать обещанный срок – потащил свой донос в Святую инквизицию куда раньше оговоренного времени. Святые отцы, получив бумагу с обличениями, тянуть не стали (впрочем, этого и следовало ожидать), и решили сразу же отправиться в дом герцога Нельского, тем более что инквизиторам, как никому другому, были хорошо известны слухи, которые до недавнего времени ходили о Патрике. Тем не менее, даже инквизиторы понимали, что обвинять племянника короля в ереси и колдовстве – дело рискованное, и потому для начала эта троица предъявила бумагу о начале проведения расследования на основании полученного письма, а затем пришедшие очень вежливо поинтересовались, могут ли они войти сейчас, или им следует придти завтра. Мол, конечно, сейчас уже вечер, и нам меньше всего хочется беспокоить Его Светлость, тем более что, по слухам, он все еще плохо себя чувствует, но служба во имя Небес не дремлет, и нам нужно задать всего несколько вопросов...